Что день грядущий нам готовил?

Смысл заключался в прокладке по широкой части южноамериканского континента непрерывного водного пути, соединяющего атлантическое побережье с тихоокеанским. Самая большая в мире низменность, не однажды в геологической истории планеты побывавшая на дне морей (в последний раз — около 40 миллионов лет назад), была признана поборниками проекта «топографически удобной». Искусственный пролив открывал доступ к богатейшим лесным и минеральным ресурсам внутренних областей (правда, при этом разменной монетой становились тысячи квадратных километров «ни цента не стоящей» растительности, которым предстояло уйти под воду). Гидротехнические сооружения позволили бы развить энергетику, в чем остро нуждалась, например, Колумбия и многие другие растущие экономики региона. К тому же решение манило технологической невзыскательностью и дешевизной: основой для дамб должны были служить обычные грунтовые насыпи высотой не больше сотни метров. Все это хозяйство обошлось бы примерно в миллиард долларов — сумма незначительная в сравнении с прибылью, которая потечет, как только южные дебри расступятся перед покорителями.

Правда, один французский ученый предупреждал, что такая масса континентальных вод вблизи экватора может замедлить вращение Земли на несколько секунд в год, но в регионе мегапроект вызвал живой интерес. В Колумбии и Боливии, Бразилии и Перу создавались экспертные комиссии по его изучению. Правительства искали частных инвесторов, строились крупномасштабные модели, и велись гидрологические исследования… Роберт Панеро, инженер, выполнивший большую часть предварительных расчетов, сообщал не без гордости: бразильское море могло бы стать вторым в истории человечества рукотворным объектом (после Великой Китайской стены), который виден невооруженным глазом с земной орбиты.

Русские, стремясь выиграть холодную войну по всем статьям, тоже не чурались подобных идей. В 1960–1980-е годы они строили планы создать огромный запас воды в Центральной Азии, перенаправив стоки Оби и Иртыша (гипотетически — также Енисея и даже Лены) из Северного Ледовитого океана на юг, к Аралу. Вода из каналов отчасти помогла бы расширить море, улучшая климат, а главным образом пошла бы в засушливые степи и полупустыни, увеличив площадь сельскохозяйственных угодий на 25 миллионов гектаров. Но мало того что Советский Союз не достиг этой цели — его усилия напоить пески в других местах сотворили по факту нечто обратное замыслам. Из-за нерационального отвода южных рек в оросительные системы Аральское море к нашим дням высохло на девять десятых, превратившись в гиблую пустошь, над которой ветры носят ядовитую соль.

Сегодня планы рукотворных морей кажутся амбициозными до безумия, но они хотя бы имели отдаленный прообраз: в начале XX века на юге Калифорнии в результате прорыва сразу нескольких дамб и затопления бывших соляных шахт возникло Солтон-Си, ныне самое большое озеро в этом штате. Встречались, однако, совсем уже экстравагантные идеи превзойти природу — например, создав искусственный вулкан.

В середине 1960-х физик Денеш Габор предложил пробить до уровня магмы земную кору на Огненной Земле или в другой вулканической области, где этот слой близок к поверхности. Когда электробуры достигнут нужной глубины, в скважину закачают водно-воздушную смесь. Та, превратившись в плотный пар при соприкосновении с раскаленной магмой, вынесет наверх частицы металлических руд, которые после осаждения и просушки станут вывозить самосвалами. Этот метод мог бы послужить неисчерпаемым источником, например, почти чистого химически железа (оно, как думали в то время, будет редкостью в наш век, если только не появятся новые горнодобывающие технологии). Но прожект не добрался и до расчетной стадии; даже самые честолюбивые инженеры не могли не понять: любая попытка «перевести в ручной режим» крышку природного котла, где бушуют триллионы тонн лавы, добром не кончится.

Чтобы окончательно убедиться, к чему приводит необузданная гордыня перед лицом природы, всмотримся в рукотворные обстоятельства новоорлеанской трагедии 2005 года. Ураган «Катрина» стал не только почти небывалым в истории США стихийным бедствием, сравнимым по размерам жертв и разрушений лишь с землетрясением в Сан-Франциско в начале XX века, но и жестоким уроком «экстремального природоведения». Армейский инженерный корпус годами трудился над системой дамб и каналов, которая регулировала сток в дельте Миссисипи, ускоряя движение гигантских водных масс подобно шлангу, выбрасывающему струю под давлением. В результате речные наносы — ил и другие осадки, вместо того чтобы откладываться в прибрежных низинах, смывались в океан. Это нарушило экологию береговых болот Луизианы, которые прежде служили защитой для полумиллионного города, создавая природный заслон от регулярно приходящих с Мексиканского залива ураганов с наводнениями.