Что, если мы останемся

– Эмбер, мне очень жаль. Прими мои искренние извинения за мое поведение. Я знаю, что ты тогда рассказала все матери. А она мне сказала, что это ты отправила фотографию и что ты еще пожалеешь о своем необдуманном поступке. Она все выставила так, будто это пустяки, и не рассказала о том, что Седрик с тобой сделал. Мне нет прощения, что я не стал вдаваться в подробности. Но я хочу, чтобы ты знала, что я бы и тогда не колебался ни секунды, если бы узнал хотя бы часть из того, что произошло на самом деле.

Я поправила пуговицу на его рубашке, изо всех сил стараясь не зареветь.

– Почему она так поступила? – Мой голос дрожал. – Почему она не хочет мне верить?

Взглянув на папу, я увидела всю боль на его лице.

– Это она должна сама тебе объяснить. Это ее не извиняет, но вам нужно наконец-то поговорить. Так больше не может продолжаться.

Это ее не извиняет… Вполне возможно, но тут есть что-то еще. Эти слова означают, что есть какая-то причина, почему мама так отреагировала. То есть существует вероятность, что дело не во мне. Что есть другая причина такого поведения. И я не уверена, действительно ли мне хочется ее узнать.

– Но откуда ты узнал, что?.. – Я оборвала себя на полуслове, пытаясь следить за дыханием. Мой взгляд устремился к Эммету. Он деликатно понурил голову.

– Что ты у Сорикетти?

– У Эммета, – прошептала я. По лицу папы пробежала некая эмоция. От этого его выражение лица стало чуть ли не ласковым.

– У Эммета, – повторил папа более мягко и перевел на него взгляд.

Эммет вздохнул, но его челюсти оставались крепко сжатыми. Он коротко кивнул папе.

– Да, сэр.

Папа смерил его взглядом, который я никак не могла распознать. Не таким строгим, как обычно, а как-то иначе, по-другому. Потом он вновь посмотрел на меня.

– Знаешь, Эмбер, я за последние годы много чего не знал о своей дочери, но то, что вы проводите вместе время не только за учебой, не утаилось даже от меня.

Я нервно сглотнула. Неужели это так очевидно?

Папа снова перевел взгляд на Эммета.

– Кроме того, в чертежах по проекту «Окдейл-Эстейтс» отчетливо виден ваш почерк.

С лица Эммета сошла вся краска.

– Должен признаться, весьма впечатляюще, – спокойно продолжил отец. – Хотел бы я, чтобы в вашем возрасте мои чертежи носили столь же самобытный характер. Из вас выйдет великий архитектор.

– Это я предложил Эмбер помощь. Проект меня вдохновлял, я думал… Простите, что решил вмешаться.

Я развернулась к Эммету. Он сверкал на меня глазами, но я отрицательно покачала головой.

– Нет, папа. Все было не так. – Сердце, казалось, сейчас вырвется из грудной клетки. – Я не справлялась. Я бы не смогла в одиночку. Эммет… Я уговорила его мне помочь. Я знаю, что это не по правилам, но… Я бы не смогла оправдать ваших ожиданий. Черт, да я просто никудышная…

– Эмбер, – строгим голосом произнес папа. – Не смей так говорить!

Я затаила дыхание.

– Ты справилась, слышишь? Да, я узнаю почерк Эммета в чертежах, но я узнаю и твой. И я еще никогда так тобой не гордился.

– Вот видишь, – тихо произнес Эммет. – Я тебе постоянно говорил!

– Прости, – выдавила я из себя, – что я поступила нечестно.

– Все в порядке, доченька. Ты, возможно, не поверишь, но я не хотел наказать тебя этим заданием. Я просто хотел, чтобы ты вновь обрела радость в занятиях архитектурой. Признаю, как преподаватель я мог бы найти более удачный подход, чем принуждать тебя к собственному счастью.

Краем глаза я увидела, как Эммет усмехнулся.

– Но теперь я понимаю, что моя страсть не обязательно должна стать и твоей. Хотя талант у тебя к этому есть. Эмбер, я буду очень рад, если ты закончишь учебу здесь, в Ванкувере. Но еще больше я хочу, чтобы ты была счастлива. И если архитектура не делает тебя счастливой, то я приму твой выбор.

– Я хочу закончить учебу, – выпалила я, не успев додумать. – Удивление в глазах папы было не меньше моего собственного. – Все эти годы в Торонто я ненавидела учебу, потому что не справлялась. А потом Эммет показал мне, на что я способна. В чем мои сильные стороны, а над чем еще предстоит поработать. – Я сделала паузу и посмотрела ему в глаза. – Но мне кажется нечестным выдавать его идеи за свои.

– Ты права, – задумчиво произнес папа, а затем перевел взгляд на Эммета. – Мы ведь уже об этом говорили? Эммет, для меня большой удачей станет, если вы присоединитесь к нашей команде.

Эммет уставился на него круглыми от удивления глазами.

– Правда?

– Естественно, за соответствующее вознаграждение. В том числе за ранее проделанную работу. Подумайте и дайте мне ответ в ближайшие дни. Я дам распоряжение подготовить для вас договор.

– Это огромная честь для меня, профессор Гиллз, – выпалил Эммет. На его щеках вновь проступил румянец.

– Зови меня Джонатан, – поправил его папа. – Давай оставим формальности. Ты станешь большой находкой для нашего бюро.

Когда папа попросил Эммета называть его по имени, по моей грудной клетке разлилось тепло. Мир, конечно, не перевернулся, но меня сейчас переполняли различные эмоции, и поэтому я сильно расчувствовалась.