Что я сделала ради любви

– Наверх. Шкаф Брэма битком набит, так что я делаю из соседней спальни гардеробную.

К тому времени как они поднялись наверх, Эрон уже задыхался, черная барсетка соскользнула к локтю. Жаль, что он совсем не следит за собой и при этом игнорирует ее намеки.

Проходя мимо спальни Брэма, он заглянул внутрь и на мгновение замер.

– Класс.

Эрон имел в виду не декор, а стереосистему.

– Не возражаете, если я оставлю здесь все это и погляжу поближе? – спросил он.

Зная, как Эрон любит всякие технические новинки, Джорджи не смогла отказать. Он отнес ее одежду и чемодан в соседнюю комнату и, вернувшись, принялся изучать электронику.

– Впечатляет.

– У нас вечеринка, беби? – раздался голос с порога.

Эрон виновато хмыкнул.

– Я Эрон. Личный секретарь Джорджи.

Брэм изогнул свою идеальную бровь. Обычно личными секретарями были хорошенькие молодые женщины или прилично одетые геи. Эрон не входил ни в одну из категорий. Джорджи не хотела нанимать его вопреки настоятельным рекомендациям отца, но во время собеседования пожарные сигнализаторы в ее доме закоротило и Эрон так быстро и ловко справился с проблемой, что Джорджи решила дать ему шанс. Он оказался умным, жизнерадостным, аккуратным и надежным и без капризов выполнял любые поручения. Кроме того, его самооценка была так низка, что он никогда ничего не просил для себя: ни билетов в модный клуб, ни приглашения в дорогой ресторан – всего того, что бывший секретарь принимал как должное. Многие парни вроде Эрона приезжали в Лос-Анджелес со Среднего Запада в надежде заниматься в Голливуде спецэффектами, однако неизменно обнаруживали, что подобные вакансии подворачиваются крайне редко. Теперь Эрон работал у нее секретарем, вел ее сайт, а в свободное время играл в видеоигры и поедал огромное количество всякой дряни вроде чипсов, орешков и шоколадных батончиков.

Эрон пожал Брэму руку и показал на стереосистему, стоявшую на грубо сколоченном шкафчике с дверцами, выглядевшими так, словно были похищены в испанской миссии.

– Я читал об этом. Давно установили?

– В прошлом году. Хотите послушать демо-музыку[11]?

Пока Эрон рассматривал стереосистему, Джорджи исследовала пустую комнату за углом, которую решила занять под свой офис. Немного позже к ней присоединился Эрон, и они обсуждали, какую мебель нужно привезти со склада. Кроме того, было решено закрыть съемный домик и выложить на сайте письмо для фанатов. Джорджи попросила секретаря отменить различные встречи и собеседования, которые были запланированы до отпуска. Она собиралась попутешествовать по Европе – держась подальше от больших городов, побродить по древним дорогам и, может быть, обрести себя, но, похоже, этому не суждено сбыться. Сама того не желая, она скользит по тонкому льду.

– Я наконец понял, почему вам понадобилось полгода, – объявил Эрон. – Прекрасный план. Теперь, когда у вас нет съемок, можно наслаждаться долгим медовым месяцем.

Ничего себе медовый месяц!

Тогда они с Лансом жили в уединенной тосканской вилле, окруженной оливковой рощей. Ланс уже через несколько дней не знал, куда себя девать, но Джорджи полюбила то место.

Все утро она почти не думала о бывшем муже, и это уже рекорд!

Когда Эрон уходил, в холле появилась Чаз, и Джорджи их познакомила:

– Это Эрон Уиггинс, мой личный секретарь. Эрон, Чаз – экономка Брэма.

Чаз смерила Эрона взглядом – от жестких волос и солидного брюшка, распиравшего клетчатую рубашку так, что пуговицы вот-вот отлетят, до черных узконосых туфель – и презрительно скривила губы:

– Держитесь подальше от холодильника. Договорились? Это запретная территория.

Эрон густо покраснел, и Джорджи ужасно захотелось отвесить ей оплеуху.

– Пока Эрон работает на меня, он имеет доступ ко всему, что есть в доме, – твердо заявила Джорджи. – И надеюсь, вы поможете ему освоиться.

– Удачи вам, – процедила Чаз и удалилась, размахивая лейкой.

– Что это с ней? – удивился Эрон.

– Никак не привыкнет к тому факту, что Брэм женился. Не обращай на нее внимания.

Это был хороший совет, но Джорджи с трудом представляла, каким образом мягкий, хорошо воспитанный Эрон сможет справиться с двадцатилетней девчонкой, у которой язычок змеи, а манеры словно у базарной торговки.

После ухода Эрона Джорджи вышла во двор поискать Брэма. Им нужно составить план, а он и без того слишком долго это откладывал.

Услышав журчание воды, она пошла на звук и набрела на маленький бассейн, втиснутый между зеленым газоном и виргинским дубом. Четырехфутовый водопадик на одном конце бассейна, разбивающийся о блестящие черные камни, создавал впечатление уединенности.

Оказалось, что Брэм заперся в офисе. Он снова говорил по телефону и, когда Джорджи загремела дверной ручкой, пытаясь войти, повернулся к двери спиной и не открыл замок. Джорджи пыталась подслушать сквозь стекло, однако не разобрала ни слова.

Повесив трубку, он стал печатать на компьютере. Просто непонятно, зачем он ему! И вообще, с каких это пор он встает с постели до четырех дня?

– Впусти меня!

– Не могу, – откликнулся он, продолжая печатать. – Слишком занят. Изобретаю способы потратить твои деньги.