Что лучше денег?

Он смотрел на меня, потирая лысеющую голову. Постепенно лицо его приобрело свой обычный цвет, настороженныый взгляд стал вопрошающим.

— Ну что у тебя стряслось?

— Неприятность личного порядка, — сказал я тупо, избегая его взгляда. — Это важно для Сариты и для меня.

Он переложил бумаги на столе с озабоченным видом, потом сказал:

— Я сожалею, что вспылил. Сожалею также, что у тебя неприятности. Давай откроем свои карты, Джефф. Мы партнеры. Мы вложили свои деньги в эту фирму, и мы с тобой в одной упряжке. Нам дали самый большой подряд, который только можно получить у городских властей. Если мы его завалим, нам труба. Заруби это себе на носу. Я не знаю, какая у тебя неприятность, но хочу напомнить, что в этой стройке заключено и мое и твое будущее. Если ты не явишься на эти встречи, мы потеряем пять рабочих дней. Если Мэтисону вздумается позвонить, и он узнает, что тебя нет на работе, он рассвирепеет. Вопрос стоит таким образом, Джефф, что никто из нас не может и не должен позволить себе ни минуты отдыха по крайней мере еще два месяца. — Он пожал плечами. — Ну, я свое сказал, а теперь сам решай, что делать. Если ты сейчас уедешь, строительство моста задержится на пять дней, мы сорвем срок, и не видать нам больше таких подрядов, как своих ушей. Я это знаю. Можешь говорить что угодно, факты от этого не изменятся.

Я знал, что он прав. Меня захлестнула убийственная ярость. Должно быть, Рима и рассчитывала на то, что я буду прикован к Холланд-Сити и она сможет спокойно скрыться в полной уверенности, что я никогда ее не найду.

После долгих колебаний я уступил. Я должен был подумать о Джеке и о стройке, даже если бы это означало пожертвовать собой. Мне придется обождать. Это во многом осложнит поиски Римы и грозит мне потерей еще десяти тысяч, но у меня не было выбора.

— Ладно, вопрос снимается, — сказал я. — Извини, что я об этом заговорил.

— К черту извинения! Ты должен быть здесь, Джефф, иначе мы пойдем ко дну. Теперь, когда этот камешек с души свалился, скажи все-таки, что случилось? Мы с тобой партнеры, и я не настолько туп, чтобы ничего не заметить. Если у тебя большая неприятность, поделись со мной, это помогает.

Я чуть было не рассказал ему, но вовремя спохватился.

Для меня единственный выход состоял в том, чтобы найти Риму и заставить ее замолчать. Я не мог впутывать Джека. С таким делом я должен был справиться сам, иначе я бы сделал его соучастником в убийстве.

— Это такое дело, которым я должен заняться сам, — сказал я, глядя в сторону. — Но все равно я тебе благодарен.

— Дело твое, — сказал Джек, но я видел, что он обижен и встревожен. — Я не навязываюсь. Я только прошу запомнить: если тебе потребуется помощь, финансовая или еще какая-нибудь, я здесь. Я твой партнер. Твои заботы — мои заботы, понятно?

— Спасибо, Джек.

Мы посмотрели друг на друга в некотором смущении, затем он поднялся и начал собирать свои бумаги.

— Ну, я побежал. Меня там ждут двое парней.

Когда он ушел, я достал свою чековую книжку и выписал чек на десять тысяч долларов на имя Римы Маршалл. Я запечатал чек в конверт, надписал адрес банка в Лос-Анджелесе и положил его в ящик для исходящих бумаг. Затем я позвонил в свой банк и распорядился продать ценные бумаги.

Я угодил в капкан, но был все еще полон решимости попытаться найти Риму до того, как наступит срок второго платежа. Если приналечь и работать практически без перерыва, можно выкроить несколько дней передышки. В моем распоряжении оставалось три недели, в течение которых я должен был расчистить свой стол и продвинуться с работой настолько, чтобы без ущерба для дела позволить себе несколько выходных; три недели до срока второго платежа.

Я засел за работу. Сомневаюсь, чтобы вообще кто-нибудь когда-нибудь вкалывал так, как это делал я в течение последующих двух недель. Я работал как проклятый. Я садился за свой стол в полшестого утра и гнул спину за полночь. За эти две недели я сказал Сарите едва ли дюжину слов. Я уходил, когда она еще спала, а возвращался, когда она уже спала. Я загонял своих подрядчиков до умопомрачения. Я превратил несчастную Клару в живые мощи с ввалившимися глазами и движениями автомата. Я так разогнал свою работу, что Джек за мной не поспевал.

— Какого черта, — взорвался он на тринадцатый день, — мы же не сдаем этот проклятый мост на следующей неделе! Сбавь обороты, а! Мои ребята скоро совсем чокнуться под таким прессом!

— Пусть чокаются, — сказал я. — С моей стороны все налажено, и я беру три выходных с завтрашнего дня. К тому времени, когда я вернусь, ты успеешь меня догнать. Не возражаешь?

Джек поднял руки вверх в знак того, что сдается.

— Даже приветствую! Серьезно, Джефф, я еще ни разу не видел, чтобы кто-нибудь работал так, как работал ты в эти две последние недели. Ты заслужил свои выходные. Ладно, отправляйся куда тебе нужно, но помни одно: если ты попал в беду, а я вижу, что так оно и есть, я хотел бы разделить ее с тобой.

— Я управлюсь сам, — сказал я, — но все равно я тебе благодарен.