Что надо знать о мусорных экскретах

Понятно, что при таком комплексном подходе к решению проблемы утилизации отходов японцам приходится захоранивать год от года все меньше и меньше мусора.

Перерабатывающая отрасль Японии — прибыльный бизнес. И не только в Японии — так, в Германии в этой сфере занято свыше 240 тыс. человек, а годовой оборот рынка превышает 80 млрд. евро. В других странах, где просветительская работа с населением ведётся целенаправленно, из года в год, эта цифра уже превышает $500 млрд., что сопоставимо с годовым бюджетом России. По всему миру идет борьба за мусор как за вид сырья. Есть даже такое понятие: «жирный» мусор, который наиболее рентабелен при реализации в качестве вторичных ресурсов.

На фоне таких цифр и методов столичные варианты и методы утилизации мусорных экскретов выглядят, мягко говоря, архаично, и люди понимают это и требуют перемен. Мусорная проблема оказалась, как никакая другая, близкой практически любому жителю нашей необъятной страны. Везде — хаотично сваливаемый мусор, дикие свалки и необустроенные помойки с навалами изредка вывозимых вонючих и неэстетично выглядящих выкинутых вещей, бутылок, упаковок и плёнок.

В одной только Москве одновременно есть три основные проблемы, каждая из которых способна сделать из законопослушного гражданина бунтаря и революционера. Это колоссальное количество безхозного мусора, плохая экологическая обстановка и дефицит энергии. У этих взаимосвязанных проблем имеется одно общее решение — переход на цивилизованные способы утилизации мусора, создание конкурентной отрасли переработчиков, работа с населением по раздельному сбору отходов. Но реалии таковы, что власть ещё «не созрела» до их решения, и требуется, как всегда в нашей стране, утонуть в зловонных отбросах, чтобы наконец в Кремле увидели проблему.

Отмечается [76], что в стране имеются и квалифицированные специалисты, и производственные мощности, а переработчики отходов способны приносить в федеральную казну огромные суммы. Но бюрократические препоны и несовершенства законодательства приводят к тому, что малому бизнесу фактически закрыт путь на этот рынок. Притом что именно малый бизнес, согласно общемировой практике, является двигателем, локомотивом мусороперерабатывающей отрасли. В западных странах существует целый массив законов и подзаконных актов, полно и конкретно регулирующих эту отрасль. «За бугром» имеются отдельные решения правительств об утилизации макулатуры, отслуживших свой срок шин, о строительных отходах, свалках, упаковочных отходах, а также об их уничтожении разными цивилизованными способами.

Территориальные муниципальные образования руководят процессом обращения с мусорными экскретами, создавая правила и подробные инструкции об их сборе, утилизации, транспортировке и захоронении. В России же макулатуру до сих пор относят к классу «опасные отходы», на свалках руководят криминальные личности и орудуют группы бомжей, отсутствует финансовая поддержка малого бизнеса в сфере переработки.

Остановимся вкратце на необходимом взаимодействии мусоропереработчиков с органами власти. В Финляндии, например, владельцам мусороперерабатывающих заводов государственные банки дают беспроцентные ссуды на 15 лет под покупку основных средств, стоимость которых может доходить до $500 тыс. [76]. Отечественные же переработчики годами не могут получить ссуду в несколько миллионов рублей в Департаменте науки и промышленной политики правительства Москвы. При этом декларируется якобы существующая поддержка малого предпринимательства и выдача льготных кредитов под промышленные проекты. Эксперименты по обучению населения раздельному сбору мусора остаются экспериментами, поскольку такая система невозможна без соответствующей законодательной базы. Так называемый «экономический стимул» к раздельному сбору мусора — доплата в размере 12 рублей — выглядит смехотворно. Такую доплату можно увеличить в разы и всё равно не продешевить, потому что отпадает необходимость последующей дорогостоящей сортировки мусора. А можно и штрафовать за смешанный сбор, как это делают в Германии.

При заданных сегодня условиях население не видит стимула в таком сборе мусора, да и возможность собирать мусор раздельно попросту отсутствует. Люди прекрасно понимают, что все селективно собранные отходы будут впоследствии отвезены на свалку и свалены в одну кучу. Имеющиеся сейчас в стране мусороперерабатывающие комплексы попросту не работают, потому что зарубежные технологии, применяемые этими комплексами, не в состоянии утилизировать несортированные отечественные отходы.

Начинать нужно именно с раздельного сбора мусора, нужно рублём привлекать людей к сортировке отходов. Конечно, когда банка из-под газировки стоит 50 копеек, её проще всего выкинуть в урну. А вот если её стоимость поднять до нескольких рублей, как на Западе (2÷3 евро), да при этом автоматы для приёма вторсырья поставить повсеместно, то многие не поленятся собственноручно сдать бутылочку или баночку. Однако российские чиновники предпочитают строить дорогостоящие мусоросжигательные заводы стоимостью в сотни миллиардов рублей, осваивая выделенные «на экологию» деньги. При этом не учитывается опыт развитых стран, где такие заводы существуют лишь как один из элементов в комплексе утилизации раздельно собранных отходов. Не говоря уже о том, что такие заводы всегда существуют исключительно за счёт государственных субсидий и наносят вред природе.

Российская специфика мусоросжигания, кроме того, состоит в забросе «в топку» всего объёма несортированного мусора, значительная часть которого дымит и тлеет, а не сгорает. Опыт показывает, что из смешанного мусора, сдавленного в мусоровозах и содержащего пищевые отбросы, можно выбрать максимум десятую часть перерабатываемых отходов. Вся остальная масса, содержащая в себе в том числе токсичные вещества лекарственных препаратов, лаки, краски и косметику, а также вездесущие пластики и много ещё чего вредного и ядовитого, будет сожжена.

Очистительные фильтры мусоросжигательных заводов (МСЗ) не рассчитаны на такой широкий спектр токсикантов и на такую нагрузку. Поэтому около 15÷20 % исходного веса заложенных в топку мусорных экскретов будут составлять токсичная зола и шлаки, которые придётся захоранивать в специальных могильниках. Это чрезвычайно хлопотно и дорого.

В то же время современные технологии строительства мусороперерабатывающих заводов позволяют возводить их в черте города или, как это сделано в Вене, в его центре [76]. Такие заводы перерабатывают всё без остатка и без вредных выбросов. При этом стоимость нового мусороперерабатывающего комплекса в несколько раз меньше, чем стоимость МСЗ.

Отметим, что ситуация с избавлением от мусорных экскретов в России к концу 2012 года уже давно критическая. Санитарные полигоны и свалки переполнены, спорные по эффективности мусоросжигательные заводы находятся на этапах разработки и строительства, раздельный сбор мусора отсутствует. Меры по наведению порядка в мусорной отрасли необходимо принимать уже сегодня, сейчас. Возможно, первым шагом на пути к «светлому безотходному будущему» станет осознание российскими чиновниками того факта, что вопросы переработки мусора могут быть солидным политическим капиталом. Реальное и экологичное решение «мусорной» проблемы поднимет авторитет властей в глазах населения, особенно учитывая нынешнюю ситуацию в Неаполе и внимание российского общества к ней. Хорошим стимулом для развития малого и среднего бизнеса в сфере утилизации отходов может стать активность «зелёных», как это произошло в Западной Европе.

Отечественная экологическая общественность пока не имеет такого влияния, но её активность заметно выросла. Например, информация о начале строительства кольца МСЗ подняла волну общественного недовольства. Возникло гражданское движение против этого строительства, которое постепенно набирает обороты. К протестам недовольных политикой властей присоединился и Greenpeace, призывая население ставить подписи против МСЗ.