Что таится за завесой

Ему приходилось двигаться значительно медленнее, чем он мог, чтобы я не отставала, но он, казалось, не возражал. Мы держались за руки и, шагая, небрежно ими размахивали. Как будто были супружеской парой, прогуливающейся в предрассветные часы, а не двумя людьми с меткой фейри, спасающими свои жизни бегством.

– Хорошо. Но что мы будем делать, когда выпадет снег? – спросила я, взглянув на свое платье и его тонкие брюки и тунику.

Даже если для нас обоих найдутся плащи, они не спасут от холодной смерти, когда придется брести по пояс в снегу, на морозе, а ветер будет завывать в ветвях деревьев. Если мы хотим выжить, нам потребуется надежная защита от холода, много одеял и огонь.

– Пока не выпадет снег, мы постараемся найти безопасное место, чтобы переждать самое холодное время. Выбора у нас все равно нет. Следы на снегу приведут Стражу Тумана прямо к нам, – сказал Кэлум. – Если погода не испортится, у нас будет примерно неделя, прежде чем придется переживать из-за снега. А за неделю мы отойдем на приличное расстояние от границы.

Слова, которые он не произнес, повисли между нами, как суровое напоминание о единственной неоспоримой истине. Многое может случиться за несколько недель, и нам нужно пережить их и лишь потом беспокоиться о том, где мы будем зимовать.

Сама мысль о том, что я стану прятаться с Кэлумом в пещере целую зиму, вызвала трепет у меня в животе. Делать нам будет нечего, никто нас не прервет и не побеспокоит, никто не сможет наткнуться на нас. Не будет никакой неловкой возни, чтобы одеться, если мы вдруг услышим людей на тропе.

Ничего. Никого. Только мы вдвоем.

Я потрясла головой, покраснев, когда заметила, что внимание Кэлума приковано ко мне. Он ухмыльнулся, словно почувствовав, в каком направлении плыли мои мысли, затем сжалился надо мной, откашлялся со смешком и снова обратил взор на тропинку, по которой мы шли через лес.

– Расскажи мне о своей семье. Вы остались вдвоем с братом? – спросил он.

Лицо у него стало серьезным, на нем отразилось сочувствие, когда он взглянул на меня краем глаза.

– Еще мама, – ответила я. – Но нам пришлось оставить ее. Роды были тяжелыми, и у нее отказали ноги. Это она сказала нам бежать после того, как меня пометили.

Я вздохнула, сожалея, что не могу повернуть назад и узнать, как у мамы дела, но если бы я осмелилась появиться в Мистфеле, это бы только снова подвергло ее опасности. Стражи Тумана без колебаний использовали бы семью в качестве оружия против меня, если бы это помогло королевству избавиться от еще одного меченого.

Я шаркала ногами на ходу, волоча их по листве в знак протеста против того, что ухожу все дальше и дальше от нее и от жизни, которую знала.

– А твой отец? – спросил Кэлум, нахмурившись.

Я ничего не сказала об отце, отвечая на первый вопрос, но он должен был догадаться, что раз я о нем молчу, значит, его нет.

– Мертв. Его принесли в жертву Завесе, когда я была маленькой, – ответила я, бессознательно поднимая руку, чтобы ощупать место на горле, где меня коснулся клинок Верховного жреца.

Рана исчезла, и я проглотила напоминание о том, что больше не совсем человек.

– Принесли в жертву Завесе, – медленно произнес Кэлум, словно пробуя эту мысль на вкус и пытаясь решить, что с ней делать. – Мне жаль, детка… – Он на мгновение крепче сжал мою руку, по-видимому, отмахнувшись от поглотившей его мысли.

– Это было давно, – ответила я, не обращая внимания на вспышку боли в груди, как будто время могло облегчить потерю человека, игравшего столь важную роль в моей жизни.

Мои призраки следовали за мной, куда бы я ни шла, моя скорбь по ним висела надо мной, как постоянное напоминание о том, какой быстротечной может быть жизнь. Тем не менее я не открылась Кэлуму полностью и не упомянула, что меня почти настигла та же участь или что я коснулась магической ткани Завесы за несколько мгновений до того, как она рухнула.

Я не была в этом виновата. Но все же никто не должен был знать, что я прикоснулась к ней за мгновение до ее падения. Никто. Мне хотелось жить без вины, которую люди обязательно возложили бы на мои плечи.

– Память о людях, которые важны для нас, никогда не покидает нас, сколько бы лет ни прошло, – сказал Кэлум и молча ждал, пока я не встретилась с ним взглядом.

Что-то опасное проявилось в его глазах – темное напоминание о том, как мало я на самом деле знала о человеке, который стал моим попутчиком.

– Никогда не стесняйся признаваться им в любви и всегда давай понять, что ты скучаешь по ним каждый день.

Я невольно улыбнулась, одними уголками губ, а он наблюдал за чувствами, отражавшимися на моем лице.

– И по кому ты скучаешь каждый день? По своей девушке? – спросила я, мысленно желая заткнуть себе рот покрепче.

Я не такой вопрос хотела задать, чтобы узнать его получше, – это было совершенно неуместно, учитывая, что я не собиралась заполнять пустоту, даже если она и правда образовалась.

Боги. Просто убейте меня.