Что такое искусство?

Нет — это не другое искусство! Все те же скульптура, живопись, графика, только в новых перевоплощениях. Особенно графика! То она — гравюра. То плакат. То книга. Массовая графика прямо-таки сказочно расторопное искусство. Она всегда озабочена делами и жизнью людей и на разные лады трудится в современном городе. Поэтому новые названия (гравюра, плакат ...) — это имена детей одной матери — Графики. Жаль, не полагается в искусстве выражать родства. Не принято говорить «Гравюра — дочь Графики». Или «Плакат — сын Графики», хотя это и абсолютно верно.

Как видишь — нам предстоит смотреть искусство известное, но все же новое. Не ты идешь к нему в гости, в дом-музей, где оно обитает, а наоборот — одни его виды выходят к нам на простор, другие же, напротив, входят в наши дома. Но чтобы «выйти» под открытое небо и не погибнуть от дождей, стужи, жары; или чтобы «войти» в дом каждого из нас не в копии, не в репродукции, но в оригинале — нужны техники другие, чем в станковом искусстве. И они действительно другие, в чем мы скоро убедимся, посетив мастерские монументалистов, граверов и художников книги. Новые техники очень трудоемки, а потому, как правило, объединяют труд художника и мастера.

А разве художник — не мастер? — спросишь ты. Конечно, мастер, если в искусстве своем он достиг высокого мастерства. Только заметь — неспроста талантливого художника называют мастером, а о работе, например, хорошего мастера-каменщика скажут: «работает, как художник, артистично», то есть искусно («арт» — «искусство»). Слово «мастер» немецкое по происхождению — «майстер», хотя в звучании его на разных европейских языках (вслушайся!) есть что-то общее: мастэ, маэстро, мэтр (английский, итальянский, французский) — майстер, мастер. «Мастером» в старину называли человека, достигшего в известном ему искусстве — рукомесле большого совершенства. Поэтому он глава дела, учитель своих учеников-подмастерьев. В наше время оно встречается часто, всякий раз появляясь в разговоре то словом привычным, то непривычным — итальянским или французским. Нам известны, например, заслуженные мастера спорта, мы знаем мастеров на производстве, на стройках; мы говорим о тончайшей маэстрѝи (мастерстве) хирурга-ученого, о блестящей скрипичной игре прославленного маэстро. А в литературе ты не раз встретишь маэстро-живописца ... «в живописной блузе», «среди живописного беспорядка» ателье. Не раз услышишь и слово «мэтр» из уст учеников, почитающих своего учителя.

Ансамбль Шах-и-Зинда в Самарканде (фрагмент). Глазурованный кирпич, изразцы Средняя Азия. XIV—XV вв

«Художник» и «мастер» — не случайно придуманная связь двух слов. Она порождена прошлым, стариной, когда мастер и был единовременно художником. Тогда не было ни фабрик, ни заводов, изготовляющих предметы для жизни человека, и их мастерски мастерили в мастерских старинные мастера с подмастерьями, будь то мерцающий браслет, изукрашенный башмачок, посуда, платье, кружева, мебель, экипажи. Они создавали вещи не торопясь, с большим вкусом, исключительной изобретательностью, вручную, каждую отдельно. Словом, именно так, как создаются ныне только произведения искусства. Они же создавали и изображения, высекая скульптуру в камне, отливая ее в металле, расписывая сложной живописью доски, книги, гравируя тонкие рисунки на металле, дереве... «Мастера изображений» и «мастера вещей» потому и были художниками, что обладали богатым воображением и мастерством воплощения.

М. Махаев «Проспект по реке Фонтанке от Грота и Запасного дворца». Резцовая гравюра Россия. XVIII в.

А. Матисс Декоративно-монументальное оформление капеллы в Вансе. Витраж, роспись по керамике Франция. XX в.

Удивительно ясны по смыслу эти русские слова — «вообразить» и «воплотить», если понимать значение их корней «образ» и «плоть». «Плоть» — это «тело», а «образ» — это «изображение» (от греческого «изос»), то есть «подобное, одинаковое». В наших искусствах произведение и есть изображение (подобие) мыслей и наблюдений художника. Так что, чем сложнее переплетаются мысли-наблюдения, тем сложнее их изобразительное подобие, их образ в искусстве. Или скажем наоборот — тем сложнее произведение как художественный образ.