Что такое «навсегда»

– Знаешь, – сказала я наконец, – такие рассуждения делают тебя еще привлекательнее. Ты не только красивый, но и умный, тонко чувствующий, просто вне конкуренции.

– Я не хочу быть вне конкуренции. И предпочел бы переменить тему.

– Хорошо, тогда спрашивай, твоя очередь.

Кристи тем временем охмуряла какого-то парня с дредами, а Моника сидела рядом со скучающим (а каким же еще?) выражением лица. Берт перемигивался с какой-то девчонкой, успевшей, по моим подсчетам, пропустить по меньшей мере шесть стаканов пива.

– Почему для тебя так важно быть совершенной?

Я моргнула.

– Вовсе нет.

Уэс прищурился:

– Напомни, как называется игра?

– Это правда, я не стремлюсь быть совершенной.

– А мне кажется, стремишься.

– С чего ты взял?

Уэс пожал плечами:

– Каждый раз, говоря о своем парне, ты подчеркиваешь, что он – само совершенство.

– Он – да, а я – нет. Из-за этого у нас и возникли проблемы.

– Мейси, не увиливай! Что для тебя «совершенство», зачем оно тебе?

Я покачала головой, поднося к губам пустой стакан. Нужно же было чем-то себя занять.

– Дело даже не в том, чтобы быть совершенной, а в том, чтобы… Ну, не знаю. Чтобы управлять своей жизнью, что ли.

– Поясни.

Я вздохнула:

– Не уверена, что у меня получится.

Я посмотрела через окно в столовую, ища взглядом Кристи, но заметила, что она куда-то исчезла. Берта и Моники тоже не было.

– Когда умер папа, весь мир будто пошатнулся, понимаешь? А попытки стать совершенной помогали мне сосредоточиться. Если я делала все правильно, я чувствовала себя в безопасности.

Поверить не могу, что рассуждаю об этом на вечеринке, где полно знакомых и незнакомых людей, что вообще говорю об этом с кем-то, произношу это вслух.

– Плохая идея, – сказал Уэс, понизив голос. – Ты заранее обрекаешь себя на провал, потому что достичь совершенства невозможно. Нельзя всегда все делать правильно.

– Кто так сказал?

Он обвел взглядом террасу, словно она олицетворяла собой весь мир.

– Мир. Вселенная. Это надо принимать как данность. А почему ты хочешь, чтобы все было совершенным?

– Я не хочу, чтобы все было совершенным, – возразила я, а про себя подумала: совершенной должна быть только я. – Мне нужно просто…

– Комендантский час, – сказал кто-то у меня за спиной. Я обернулась и увидела Монику. Она сдула с лица челку, посмотрела на часы и бросила взгляд в сторону кухни, где нас ждали Берт и Кристи.

– Спасение пришло в последнюю минуту, – рассмеялся Уэс, спрыгивая с перил.

Я тоже спустилась, не особенно торопясь. Недосказанные слова продолжали звучать в голове. Передо мной стоял парень, который любил недостатки, видел в них не слабость, а силу. Как я могла знать, что такие люди вообще существуют, и что бы случилось, если бы мы встретились при других обстоятельствах, в другом, идеальном, мире? Наш мир был далеко не идеальным.

Как же я ненавидела информационную стойку! Здесь и раньше было плохо. Скучно. Душно. И так тихо, что я знала: стоит затаить дыхание – и я услышу, как течет кровь по моим жилам, как вращается Земля и как идет время. Но теперь, даже если у меня с утра было хорошее настроение, стоило открыть дверь и войти в библиотеку, как день оказывался безнадежно испорченным. Я застревала в этом тихом аду на шесть бесконечных часов. Время застывало, жизнь останавливалась – и так каждый раз.

Однажды я несла в журнальный зал стопку заплесневелых журналов «Nature» и вдруг услышала из-за стеллажа:

– Попалась!

От неожиданности я подпрыгнула на месте, хоть и не слишком высоко, потому что это было совсем тихое «Попалась!». За стеллажом стояла Кристи. Сегодня на ней была белая юбка из искусственной кожи, пушистая розовая кофточка с короткими рукавами и белые сапожки в стиле гоу-гоу. Образ дополняли собранные на макушке волосы и солнечные очки – огромные, в белой оправе, – а в руках она держала сумочку с бахромой. Подходящий наряд для родео. Или для танцев в клетке. Но никак не для отдела художественной литературы, секция «А-Н», где мы обе сейчас стояли.

– Привет! – сказала она чуть громче, чем принято говорить в библиотеке, и какой-то зануда, стоящий у соседнего стеллажа со стопкой книг в руках, укоризненно оглянулся на нас. – Как дела?

– Что ты здесь делаешь? – спросила я, перехватывая стопку журналов другой рукой.

– Да вот, Монике нужна пища для ума, – Кристи кивнула в сторону соседнего зала, где я увидела Монику, с изможденным лицом жующую резинку возле стеллажа с научно-популярной литературой. – Она настоящий книжный червь, просто глотает книги. А я больше по журналам, но пришла с ней за компанию, тебя проведать.

Я оглянулась на стойку. Бетани сидела за своим компьютером, печатала что-то и говорила по телефону. А вот Аманда не отрываясь смотрела на нас. Вернее, на Кристи.

– Ну, я так, нормально, – сказала я.

– Кто эта косичка?

Кристи, сдвинув очки на лоб, бесцеремонно уставилась на Аманду. Та не отводила взгляда, возможно, думая, что нам ее не видно.

– Это Аманда, – пояснила я.

– Понятно. А она на всех так пялится?

– Бывает.

Кристи посмотрела Аманде прямо в глаза, и та, судя по всему, смутилась, потому что опустила голову и уткнулась в книгу.