Что такое «навсегда»

– Папа очень любил покупать всякие штучки в вечернем телевизионном магазине. Он всегда их заказывал, ну, например, такой придверный коврик с сенсором, который дает тебе знать, что кто-то…

– Коврик «Добро пожаловать», – перебил меня Уэс.

– Ты знаешь?

– А кто не видел ту дурацкую рекламу?

– Папа все покупал, не мог удержаться, это была его страсть.

– А я всегда хотел купить машинку для сортировки монет, знаешь? – мечтательно сказал Уэс.

– У меня есть!

– Не может быть!

Я кивнула:

– Так вот, компания продолжала присылать нам заказы даже после его смерти. Каждый месяц приходило что-то новенькое. И я была убеждена, что в этом есть какой-то скрытый смысл, как будто посылки передает мне папа и они что-то значат.

– Кто знает, может, он и есть.

– Что есть?

– Скрытый смысл.

Я посмотрела в окно. Перевалило за полночь, но по дороге мимо ресторанчика, светя фарами, проносились машины. «И куда они все едут?» – подумалось мне.

– Я храню эти вещи, не знаю зачем. Не могу с ними расстаться, понимаешь? – тихо произнесла я.

– Понимаю, – ответил Уэс.

Мы просидели в кафе еще целый час, и все это время в него заходили люди: семьи с сонными детишками, водители грузовиков. Сидевшие в кабинке напротив парень и девушка водили пальцами по разложенной на столе карте, обсуждая, куда ехать дальше. А мы сидели и говорили обо всем на свете. Не помню, когда я в последний раз так много говорила. Наверное, никогда.

И все равно я опередила Кристи на несколько минут. Я только-только успела помахать Уэсу и проскользнуть в дом мимо спящей в кресле Стеллы, когда услышала шум подъезжающей машины. Ребята высадили Кристи и Монику напротив калитки. Когда Кристи с босоножками в руках вошла в комнату, я уже расстелила на полу приготовленный для меня спальный мешок и успела переодеться в пижаму. Кристи совсем не удивилась, что я осталась у нее.

– Хорошо погуляли? – поинтересовалась я, пока Кристи стягивала юбку и топ и влезала в свободную футболку и шорты.

– Нет, – она села на кровать, взяла с прикроватного столика очищающее молочко и стала стирать макияж.

Размазав крем по лицу, Кристи посмотрела на меня:

– Скажу так: Шерман, всю дорогу валявшийся в отключке, оказался лучшим из троих.

– Жаль…

Она кивнула, закрывая флакон.

– Этим парням далеко даже до самых обыкновенных. Они вообще никакие. Чувствую себя последней дурой.

– Не переживай. Просто не самый удачный вечер.

– Может, и так, но знаешь, я уже начинаю терять надежду.

Она скрылась в ванной и включила воду, а я растянулась на спальнике. В окне у меня над головой виднелся кусочек сада, освещенный луной.

Через несколько мгновений я поняла, что устала даже смотреть в окно и мои глаза слипаются. В полусне услышала, как Кристи вернулась из ванной и громко вздохнула, укладываясь в постель.

– Меня это просто бесит, – пробормотала она. – Вечер прошел впустую. Вот тебя это не бесит?

– Бывает, – согласилась я.

Кристи снова возмущенно фыркнула, перевернулась на другой бок и взбила подушку.

– Спокойной ночи, Мейси, – сказала она сонным голосом. – Сладких снов.

– И тебе.

Через минуту ее дыхание успокоилось и стало размеренным, Кристи очень быстро засыпала. А я еще долго лежала, уставившись на луну. Потом приподнялась, нащупала сумочку, нашла карандаш, разрисованный вафлями и пахнущий сиропом, взяла его в руку и тут же уснула.

Утром, проснувшись в залитой солнцем комнате, я обнаружила, что все так же крепко сжимаю карандаш в руке.

– Мейси? Это ты?

Я поставила туфли и сумочку на нижнюю ступеньку лестницы. Обычно по выходным мама вставала рано и уезжала в образцовый дом встречать потенциальных покупателей, но уже почти десять, а она спокойно сидит за столом с чашкой кофе и журналом о недвижимости, как будто ей нечем заняться. Такого с ней не бывает. Значит, специально ждала меня.

– Хмм, ну да. – Я одернула футболку и пригладила волосы. – Кристи не отпускала меня без завтрака, так что я немного задержалась. А ты почему дома?

– Просто решила дождаться тебя. Мы не разговаривали целую вечность.

Она отложила журнал.

– Присядь, расскажи, как дела.

Мне внезапно вспомнилась Кэролайн и серьезные утренние разговоры в гостиной после ее загулов. В такие дни в воздухе чувствовалось напряжение, и нечто подобное происходило сейчас. Я присела на диванчик. Комнату заливал яркий солнечный свет, и мне стало неуютно, словно он мог высветить любой мой недостаток – растрепанные волосы или несвежий лак на ногтях. Хотелось спрятаться от него, свернувшись калачиком в кресле, но я не стала этого делать, чтобы не вызывать подозрений.

– Ну, как вчера поработала? – поинтересовалась мама.

– Хорошо.

Она взглянула на меня в ожидании более подробного ответа.

– Было весело. Мы обслуживали девичник, на них все обычно приходят с головной болью после репетиции ужина или нервничают из-за всяких мелочей, которые нужно сделать в последнюю минуту. На этот раз оба фактора совпали, так что получился сумасшедший дом. А потом еще блинчики сгорели и чуть пожар не начался! Но мы не виноваты!