Что ты натворил

— Знаю. Но тем не менее. Сегодня ты спасла жизни. Ты — моя героиня.

Распахнулась дверь, и в палату вошел Лиам. Увидев его, Ванесса села, на ее лице тотчас же появилась улыбка.

— Ты вырвался.

— Я вырвался.

Филлипс встал со стула и дал знак другим детективам уходить.

— Мы вас оставим. Мне надо вернуться домой к Джойс. Сейчас я ей нужен. Ванесса, тебя отпустят утром. Врачи хотят оставить тебя на ночь, чтобы последить за шишкой, которую ты набила, когда потеряла сознание. Так будет лучше. Пусть журналисты снаружи немного поутихнут. Я зайду утром, и мы поговорим еще.

— Хорошо.

Он посмотрел на Лиама:

— Ты держишься?

— Да. В общем и целом.

Мужчины вышли из палаты, оставив мужа и жену наедине. Между ними повисло молчание, густое и непреклонное.

— Лиам, прости, — наконец сказала Ванесса.

— За что?

— За то, что тебе пришлось пройти через все это. За твоего брата. За то, что он сделал с тобой. За то, что я сделала с ним. За то, что я сделала с нами. За все.

— Спасибо. Ты пришла очень вовремя. Я уверен, что он собирался убить нас с Джойс. Ты нас спасла.

— Я сделала то, что было нужно.

Лиам прошел в глубь палаты:

— Я не могу остаться. Надо вернуться в участок и дописать показания. Эти несколько дней были очень длинными.

Ванесса вытерла слезу:

— Обними меня?

— Мне надо идти.

— Всего разок.

Лиам наклонился и обнял жену. Она притянула его к себе и прошептала на ухо:

— Я не горжусь тем, что сделала. Прости.

— Это неважно, — прошептал в ответ Лиам. — Все кончилось. Все. Между нами все кончено. Я заберу свои вещи в течение нескольких дней.

— Почему? Почему ты так говоришь?

— Потому что того, что когда-то было между нами, больше нет, и из-за этого погибли люди. Нам обоим нужно начать заново. После такого не излечиваются.

— Мы можем все исправить.

Лиам отпустил жену и пошел к двери.

— Извини, но так надо. Иначе при каждом взгляде на тебя я буду видеть людей, которые погибли ни за что. Это будет нечестно по отношению ко всем нам.

— Лиам, пожалуйста.

— Я должен пойти проведать Шона. Извини.

Ванесса вытерла еще одну слезу, скользнувшую к подбородку.

— Проведать Шона? Что ты имеешь в виду?

— Он все еще в операционной. Врачи считают, что он выживет.

— Шон жив?

— Да.

Прежде чем Ванесса успела сказать что-нибудь еще, Лиам вышел в коридор и закрыл дверь, оставив ее наедине с ее мыслями.

Глава 64

В доме Дона было пусто и тихо. Новости о произошедшем в Камдене начали расходиться, но пока никто не явился. На заднем крыльце тихо разговаривали представитель профсоюза полицейских и священник. Вставало солнце, возвещая новый день, и скоро дом заполнят полицейские, еще больше выстроятся вокруг квартала, ожидая своей очереди выразить соболезнования и предложить помощь. Филлипс будет впускать их, благодарить и провожать к Джойс, которая будет сидеть на диване, оцепенев от горя. Так это всегда происходит.

Об огнестреле сообщил патруль полиции Камдена, объезжавший район. Два полицейских патрулировали парк и наткнулись на брошенный автомобиль. Филлипс еще был в доме Дона, когда позвонили из участка. Дежурный сержант сообщил, что Дона убили в Камдене, и Филлипсу пришлось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что он не спит. Второй раз за ночь он пересек мост, его встретили на месте преступления детективы, несколько вызванных на подмогу машин и криминалисты, все из Камдена. Они проводили его к машине, где он опознал тело Дона. Он позвонил шефу полиции и мэру. Больше ему там нечего было делать, так что он вернулся в Филадельфию и сообщил новости сестре. Она упала ему на руки, и они вместе заплакали. После этого он мало что помнил.

Филлипс бесцельно бродил по гостиной, глядя на фотографии Дона, Джойс и остальных родственников. Он брал каждую, рассматривал, тер рамку, будто бок волшебной лампы, желая, чтобы его друг вернулся. С каждой фотографии смотрела счастливая озорная пара. Такими они и были. На одной Дон посадил на плечи племянника, оба корчили в камеру страшные рожи. На заднем плане было колесо обозрения в парке развлечений, который он не узнавал. На другой Дон и Джойс держались за руки, глядя друг другу в глаза, на фоне заходящего карибского солнца. Каждая фотография запечатлела место и время, наполненные радостью и защищенные от жестокости мира. Теперь эти чувства ушли, унеслись в один миг. Когда-нибудь оно вернется, счастье, но уже никогда не будет таким, как прежде. Шон уничтожил наивность его сестры.

Джойс наверху спала после двух таблеток «Эмбиена», которые принес представитель профсоюза полицейских. Филлипс запнулся о ножку стула, выдвинутого из-за углового столика, и чуть не упал на пол. Он удержался в последний момент, восстановил равновесие и задвинул стул на место. Его тело ослабло. Он устал и до сих пор был в шоке. Он открыл несколько окон, ощутил, как холодный воздух наполняет комнату, и пошел на кухню заварить кофе.

— Что ты делаешь?

Джойс стояла на середине лестницы, одетая в темно-синие пижамные штаны Дона и белую майку. Глаза покраснели, опухли и запали. Ее слегка пошатывало из стороны в сторону.

— Варю кофе, — ответил Филлипс.

— Я сделаю.

— Мне не трудно.