Читаем Что вы несете, или Как разобраться в идеях великих философов, чтобы понять себя полностью

Эпиктет обзывает его развратником и бранит последними словами. Тимократ, брат Метродора, сам учившийся у Эпикура, но потом покинувший его, говорит в книге под заглавием «Развлечения», будто Эпикура дважды в день рвало от переедания и будто сам он еле-еле сумел уклониться от ночной Эпикуровой философии и от посвящения во все его таинства; еще он говорит, что в рассуждениях Эпикур был весьма невежествен, а в жизни еще более того, что телом он был чахл и долгие годы не мог даже встать с носилок, что на чревоугодие он тратил по мине в день (как он и сам пишет в письмах к Леонтии и к митиленским философам), что с ним и с Метродором путались и другие гетеры – Малемария, Идея, Эротия, Никидия[21]


О размере его… самомнения судачили даже потомки. Цицерон приписывает Эпикуру неуважение к философской классике (Платону, Аристотелю и даже к Демокриту, у которого взял основу своей философской системы) и дурные высказывания о философах. Он был тем, для кого нет ничего святого, даже боги не были для него авторитетами, как и всякая внешняя необходимость вроде законов природы.


Было бы лучше принимать мифы о богах, чем делать себя рабами непреодолимой необходимости физиков: всякий миф, по крайней мере, оставляет место для надежды склонить богов в награду за оказываемое им поклонение, но нет возможности склонить эту неумолимую необходимость.


Даже умирал Эпикур не так как приписывает достопочтенному мужу. Почувствовав, что пора уходить, он по словам его ученика Гермиппа, набрал себе большую медную ванну с пеной, погрузился в горячую воду, попросил «принести ему неразбавленного вина, выпил, пожелал друзьям не забывать его учений и так скончался». Потому что кто-кто, а Эпикур знал толк в удовольствиях до того, как Толстой сделал это мейстримом. С тех пор, каждый раз погибая после бесконечного, как сама жизнь, рабочего дня, мы набираем себе ванну, наливаем бокальчик и ждем, пока если не взлетим, так поплаваем.

Все сказанное, кроме обстоятельств смерти, не имеет ничего общего с личностью философа и его учением о наслаждении. Он поистине был Великим Гэтсби на афинский лад, только его главной радость была не любовь, а крепкая дружба.

Помню, как мы приходили к Гэтсби и судачили о его пороках, а он стоял рядом с нами, погруженный в свои непорочные мечты.

«Великий Гэтсби». Френсис Скотт ФИЦДЖЕРАЛЬД

• Правда/Ложь/История умалчивает •

• Философ был плодовитым автором и написал 300 сочинений? ПРАВДА!

Но до нас дошла только малая часть. Учение Эпикура восстанавливают по «Письму к Геродоту», «Письму к Пифоклу», «Письму к Менекею» и «Главным мыслям», а также по упоминаниям о его философии у других авторов. Например, у Диогена Лаэртского – историка, писавшего о коллегах по цеху.


• Душа компании? ДА.

Учение Эпикура и его личные качества привлекали людей со всей Греции. У него было много друзей, которые, в свою очередь, приводили друзей. Так количество последователей постоянно росло, не позволяя школе угаснуть.


• Главный обжора и пьяница Греции? ВРАНЬЕ.

Сам мыслитель и все его ученики придерживались почти аскетичного образа жизни (основанного на принципе предельно возможной воздержанности в удовлетворении потребностей), но и этим искренне наслаждались.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 1
Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 1

Книга П.А. Дружинина посвящена наиболее драматическим событиям истории гуманитарной науки ХХ века. 1940-е годы стали не просто годами несбывшихся надежд народа-победителя; они стали вторым дыханием сталинизма, годами идеологического удушья, временем абсолютного и окончательного подчинения общественных наук диктату тоталитаризма. Одной из самых знаменитых жертв стала школа науки о литературе филологического факультета Ленинградского университета. Механизмы, которые привели к этой трагедии, были неодинаковы по своей природе; и лишь по случайному стечению исторических обстоятельств деструктивные силы устремились именно против нее. На основании многочисленных, как опубликованных, так и ранее неизвестных источников автор показывает, как наступала сталинская идеология на советскую науку, выявляет политические и экономические составляющие и, не ограничиваясь филологией, дает большую картину воздействия тоталитаризма на гуманитарную мысль.

Петр Александрович Дружинин

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
Империя в поисках общего блага. Собственность в дореволюционной России
Империя в поисках общего блага. Собственность в дореволюционной России

Принято считать, что в дореволюционной России частная собственность не была достаточно защищена и что российский либерализм не смог обосновать идеалы индивидуализма и свободы собственности. Однако книга Е. Правиловой предлагает совершенно новый взгляд на эту проблему. Она показывает, что, вопреки общему мнению, самодержавное государство стояло на страже интересов владельцев, в то время как либеральные мыслители, политики и эксперты ратовали за ограничение гипертрофированных частных прав в пользу общества. Е. Правилова анализирует возникновение и развитие идей и институтов «публичной собственности» в нескольких областях – защита окружающей среды, развитие гидроэнергетики и использования природных ресурсов, охрана художественных и археологических памятников, а также литературной собственности. На рубеже ХIХ и ХX веков судьба русских лесов и православных икон, архитектурных шедевров и произведений великих писателей связывались с пересмотром системы собственности. Юристы и архитекторы, искусствоведы и лесоводы, инженеры и литературные критики ратовали за то, чтобы общество стало полноправным владельцем «общих вещей». Как показывает автор, российский дореволюционный либерализм не был индивидуалистическим – он развивал идеи гражданского общества, построенные на публичном владении национальным богатством. Екатерина Правилова – историк, профессор Принстонского университета (США).

Екатерина Анатольевна Правилова

История / Учебная и научная литература / Образование и наука