Читаем Что вы несете, или Как разобраться в идеях великих философов, чтобы понять себя полностью

Волшебных слов не существует, но существуют волшебные пинки для твоей способности мыслить. Это как раз они.

Глава I

Философия больших и малых свершений


ИСТОРИЧЕСКИЕ ДЕЛА ФИЛОСОФИИ

Итак, что же делала философия? Она освобождала человеческую личность от внешнего насилия и давала ей внутреннее содержание.

Владимир Сергеевич СОЛОВЬЕВ

Заниматься философией это как встречаться с красавчиком. Ты очарована, пребываешь в экстатическом состоянии от соприкосновения с чем-то неземным и прекрасным, но, конечно, не думаешь, что это куда-то приведет, потому что для серьезных отношений выбирают людей с более утилитарной личностной начинкой – умением полку прибить, денег заработать. Так и философское знание воспринимается обычным человеком как что-то принадлежащее к высокой культуре, находящееся либо исключительно в рамках профессиональной деятельности философов, либо в сфере эпизодического созерцания совершенства человеческой мысли. Вроде ситуаций, когда все темы для разговоров закончились, а вы сидите на кухне в пять утра, предаваясь полупьяному словесному гедонизму.

Мало кто считает любомудрие (звучит пикантно и грешно) прикладным или хотя бы важным с точки зрения нашего внутреннего поисковика смыслов.

По моему опыту преподавания философии взрослым и ее изучения в стенах университета я знаю, что люди забредают на занятия, надеясь услышать что-то интересное, вроде ответа на вопрос о смысле жизни или на худой конец решение курино-яичного парадокса (что появилось раньше – курица или яйцо?). Этих страждущих всегда поражает (иногда и отваживает от дальнейших посещений) то, как какой-нибудь странный лохматый тип в помятом костюме, вытирая аудиторную доску рукавом, начинает лекцию не с ответов «че там и как устроено в философии», а с тезиса «как важно правильно задавать вопросы, пожалуй, гораздо важнее, чем получать ответы».

В итоге через полтора часа у тебя в распоряжении конспект, где написаны только дата и название лекции, без счета новых мировоззренческих траблов и экзистенциальный холодок по коже.

Само позиционирование философии как прародительницы всех наук создает трудности для ее отнесения к какому-либо разделу знаний. А это в свою очередь порождает проблемы профессиональной реализации философов и, как следствие, непонимания всех остальных не-философов: на кой черт этим заниматься. Познание истины – затруднительно (и возможно ли), на HeadHunter вакансий для мудрецов не встретишь, значит, денег не заработаешь, экологические проблемы человечества не решишь. Остается определить место философии либо среди искусства, либо в сугубо академических рамках книг и статей, понятных никому. И благополучно отправить ее в лист планов на старость, рядом с идеей перечитать русскую классику и объехать весь мир. Но почему, если мы не верим, что философия способна по-настоящему менять мир и нас самих, она все еще существует? Не только как научная отрасль или часть вузовской образовательной программы, но и как инструмент, позволяющий выйти за пределы эмпирического знания в принципе.

Если ты читаешь эту книгу, значит, тоже осознаешь самым краешком сознания или в результате длительных интеллектуальных исканий, что все есть одно.

Я не знаю, как ты здесь очутилась. Может быть, подошла к пределу какой-нибудь системы знаний, например физики. Знаешь о кварках, теории Большого взрыва (даже не из сериала) и почему небо голубое, но хочешь заглянуть за горизонт событий. Или прошла все тренинги всех московских коучей, замерев в понимании, что тебе что-то недоговаривают, что есть колодец, откуда они черпают идеи и выдают их маленькими порциями за большие деньги. А может, у тебя есть смутное ощущение внутренней несвободы, словно вокруг бескрайний океан идей и возможностей, а ты плывешь по дорожке своего внутреннего пятидесятиметрового бассейна.



ЕСЛИ ТЫ ИНТУИТИВНО ТЯНЕШЬСЯ К ФИЛОСОФИИ, НО ВСЕ ЕЩЕ ЖДЕШЬ ЗНАКОВ СВЫШЕ ИЛИ ИСТОРИЧЕСКИХ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ, ЧТО ФИЛОСОФИЯ – «НЕ ОТВЛЕЧЕННЫЙ ИНТЕРЕС ОДИНОКИХ УМОВ, А ЖИЗНЕННЫЙ ИНТЕРЕС ВСЕГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА», ТОГДА ЭТА ГЛАВА ДЛЯ ТЕБЯ. В НЕЙ Я РАССКАЖУ, «ЧТО ЖЕ ДЕЛАЕТ ФИЛОСОФИЯ ДЛЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА, КАКИЕ БЛАГА ЕМУ ДАЕТ, ОТ КАКИХ ЗОЛ ЕГО ИЗБАВЛЯЕТ». СОВЕРШИЛА ЛИ ОНА ЗА БОЛЕЕ ЧЕМ ДВЕ С ПОЛОВИНОЙ ТЫСЯЧИ ЛЕТ СВОЕГО СУЩЕСТВОВАНИЯ РЕАЛЬНЫЕ ПОСТУПКИ? И ПОЧЕМУ ВЕСЬ МИР – ЭТО ШОУШЕНК, ФИЛОСОФЫ – ЭНДИ ДЮФРЕЙН[1], А МЫ С ТОБОЙ ЗАКЛЮЧЕННЫЕ, УВИДЕВШИЕ ПУТЬ НА СВОБОДУ ЧЕРЕЗ ДЫРУ В СТЕНЕ ТЮРЕМНОЙ КАМЕРЫ И ПРИЧИТАЮЩИЕ: «БЛИН, А ЧТО, ТАК МОЖНО БЫЛО?»

• Философия малых дел •

Что философия обещает каждому, кто ею занимается: вечное блаженство или хандру без конца и края и рецепты на антидепрессанты?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 1
Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 1

Книга П.А. Дружинина посвящена наиболее драматическим событиям истории гуманитарной науки ХХ века. 1940-е годы стали не просто годами несбывшихся надежд народа-победителя; они стали вторым дыханием сталинизма, годами идеологического удушья, временем абсолютного и окончательного подчинения общественных наук диктату тоталитаризма. Одной из самых знаменитых жертв стала школа науки о литературе филологического факультета Ленинградского университета. Механизмы, которые привели к этой трагедии, были неодинаковы по своей природе; и лишь по случайному стечению исторических обстоятельств деструктивные силы устремились именно против нее. На основании многочисленных, как опубликованных, так и ранее неизвестных источников автор показывает, как наступала сталинская идеология на советскую науку, выявляет политические и экономические составляющие и, не ограничиваясь филологией, дает большую картину воздействия тоталитаризма на гуманитарную мысль.

Петр Александрович Дружинин

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
Империя в поисках общего блага. Собственность в дореволюционной России
Империя в поисках общего блага. Собственность в дореволюционной России

Принято считать, что в дореволюционной России частная собственность не была достаточно защищена и что российский либерализм не смог обосновать идеалы индивидуализма и свободы собственности. Однако книга Е. Правиловой предлагает совершенно новый взгляд на эту проблему. Она показывает, что, вопреки общему мнению, самодержавное государство стояло на страже интересов владельцев, в то время как либеральные мыслители, политики и эксперты ратовали за ограничение гипертрофированных частных прав в пользу общества. Е. Правилова анализирует возникновение и развитие идей и институтов «публичной собственности» в нескольких областях – защита окружающей среды, развитие гидроэнергетики и использования природных ресурсов, охрана художественных и археологических памятников, а также литературной собственности. На рубеже ХIХ и ХX веков судьба русских лесов и православных икон, архитектурных шедевров и произведений великих писателей связывались с пересмотром системы собственности. Юристы и архитекторы, искусствоведы и лесоводы, инженеры и литературные критики ратовали за то, чтобы общество стало полноправным владельцем «общих вещей». Как показывает автор, российский дореволюционный либерализм не был индивидуалистическим – он развивал идеи гражданского общества, построенные на публичном владении национальным богатством. Екатерина Правилова – историк, профессор Принстонского университета (США).

Екатерина Анатольевна Правилова

История / Учебная и научная литература / Образование и наука