Чтоб никогда не наступала полночь

– Вам, леди Луна, нужно вернуться назад, в Халцедоновый Чертог, – сказала Розамунда.

Гертруда присела в углу и что-то забормотала холеной, упитанной серой мыши в сложенных чашей ладонях. В ответ зверек понимающе кивал. Луна бездумно наблюдала за ней: после того, как она отважилась ввязаться в измену, все мысли словно бы рухнули с ног, оцепенели от потрясения и усталости. Отчаянный поступок. Можно сказать, самоубийственный. Завтра же утром она пожалеет о сказанном.

А может, и нет? Взгляд ее снова скользнул по Девену, точно железо по точильному камню. Нет, на его каменном лице не было ни намека на сожаления. А ведь Луна вовсе не ожидала, что он угодит в эти сети, и не видела способа освободить его. Как он сейчас ни растерян, на попятную не пойдет ни за что. Ведь этот договор приносит Елизавете не только выгоду, но и вред – так говорил Тиресий… нет, не Тиресий – Фрэнсис Мерримэн. Провидец так отчаянно бился за то, чтобы вновь стать самим собой! Самое меньшее, чем могла бы почтить его память погубившая его Луна, – это даровать ему настоящее имя.

Итак, Фрэнсис Мерримэн считал этот договор ужасной ошибкой. Сестры Медовар, очевидно, были с этим согласны. Вдобавок, господин Девена вполне мог быть убит по приказу Инвидианы, и, зная его, Луна ни минуты не сомневалась: он этого так не оставит.

Самой же ей нечего терять, кроме жизни – и то висящей на волоске. Вот только достаточный ли это повод, чтоб изменить своей королеве?

Тут в голове ее встрепенулись, зашевелились смутные воспоминания. Быстротечные мысли о том, что прежде все было иначе. О том, что в прежние времена дивные Англии жили теплее, уютнее. Да, порой строили друг дружке козни, да, порой обходились жестоко со смертными, но ведь не каждый же день! Ныне их жизнь текла в неослабевающем страхе перед ежеминутной, нескончаемой угрозой гибели.

Тень Халцедонового Чертога накрывала и тех, кто жил вдали от двора.

Халцедоновый Чертог… Слова Розамунды наконец-то достигли цели.

– Невозможно, – разом вскинувшись, выпрямившись, ответила Луна. – Внизу меня казнят, едва нога моя переступит порог.

– Вовсе не обязательно, – возразила Гертруда. Серая мышь ускользнула, и теперь брауни принялась раздувать огонь, подбросив в очаг полено, отчего комната озарилась ярким, веселым пламенем. – Я послала Пискуна поглядеть, не нашел ли кто тела Фрэнсиса. Насколько нам ведомо, брошь не подает Инвидиане знака, когда ее жертва гибнет, так что королева, может, еще и не знает ни о чем.

При одной мысли о том, чтоб оказаться близ королевы, когда та узнает о происшедшем, желудок скрутило судорогой.

– Но ведь она непременно узнает, как он погиб. И задастся вопросом, кому он раскрыл ее тайну.

Кивок Розамунды не отличался благодушием, однако не выражал и половины той тревоги, что должен бы.

– Вот потому-то мы и должны подсунуть ей другого подозреваемого. И, думаю, если на него укажете вы, это пойдет вам на пользу, – сказала брауни, задумчиво поджав пухлые губы. – Конечно, она все равно будет гневаться и опасаться, задаваясь вопросом, много ли Фрэнсис успел сказать перед смертью. Но этому горю уже не помочь: устроить все так, будто он умер от иных причин, нам не по силам. Остается одно: позаботиться, чтобы ее подозрения не пали на вас.

– А кто у тебя на уме? – спросила Гертруда сестру.

– Сэр Дервуд Корр. Мы можем предупредить его, чтобы бежал сегодня же ночью и оказался подальше от дворца прежде, чем она прикажет взять его под арест.

Девен взглянул на Луну, однако замысел сестер Медовар был для нее такой же загадкой, как и для него.

– Кто таков этот сэр Дервуд Корр?

– Эльфийский рыцарь, недавно взятый на службу в Халцедоновую Стражу. А кроме того – агент Дикой Охоты.

Гертруда одобрительно закивала.

– Да, их она все равно боится, так что особого вреда в этом нет.

Похоже, сестры не шутили. Агент Дикой Охоты, проникший в ряды Халцедоновой Стражи… и Медовар – мало того, что откуда-то знают об этом – готовы уберечь рыцаря от опасности?

– Значит, вы заодно с Дикой Охотой?

– Не совсем, – уклончиво отвечала Гертруда. – Да, они-то были бы рады, но мы обычно предпочитаем не помогать им, так что сэра Дервуда привел ко двору кто-то другой. Однако за их делами мы приглядываем, не без этого.

На это экстраординарное утверждение ответа у Луны не нашлось. А вот Девен, ссутулившийся над столом, насколько позволял жесткий дублет, насмешливо фыркнул.

– Господин главный секретарь полагал, что набирать агентуру из женщин бесчестно, но для вас он, клянусь, непременно поступился бы этим правилом!

«Нет, они не шпионки, – подумала Луна. – Они – заправилы целой шпионской сети, а в агентах у них – даже птицы небесные и полевые зверьки».

– Итак, леди Луна, – энергично заговорила Розамунда, – как только Пискун вернется с докладом, мы втихомолку проведем вас назад в Халцедоновый Чертог. Можете сообщить Инвидиане, что сэр Дервуд – союзник Дикой Охоты. Обнаружив его бегство, она решит, будто Фрэнсис разговаривал не с вами, а с ним. И, если повезет, начнет относиться к вам хоть немного благосклоннее.