Чудеса Дивнозёрья

— Самые дорогие, — Яромир протянул ей большой фигурный ключ. — Подарки я из Дивьего края привёз. От твоих бабушки и дедушки. Ну и от меня там кое-что. Только ты пока не открывай, дождись уж новогодней ночи.

— Ага, спасибо, — Тайка схватила ключ и прижала к груди. Кто бы знал, как она по бабушке соскучилась. И по деду тоже. — А ты что же, на праздник не останешься?

Каким-то внутренним чутьем она поняла, что Яромир сейчас начнёт отнекиваться. А ещё вспомнила, как Пушок ещё утром советовал ей быть понастойчивее.

— Оставайся! — да, она правда этого хотела. — Ведь Новый год — это самая лучшая часть зимы. Тебе понравится.

И дивий воин улыбнулся:

— Хм… а почему бы и нет?

Никифор захлопал в ладоши, Пушок запрыгал от радости, а Микрогорыныч поднял вверх большой палец:

— Тогда первого января айда все в кино! На утренний сеанс.

На него тут же зашикали, а Тайка стояла и улыбалась, украдкой смахивая слёзы. Похоже, в этом году её ждал особенный праздник. Ведь когда твои близкие рядом — это лучше всякого клада. Но клад — тоже хорошо!

Вперёд, на поиски радости!

Тайка проснулась за полдень. Сварив себе кофе, она забралась с ногами в кресло и завернулась в пушистый плед. Дел было по горло, как всегда, но Тайка хандрила, поэтому не могла себя заставить даже приготовить завтрак, а просто сидела и смотрела в окно… Там, за стеклом, на заснеженном подоконнике лежали давно прогоревшие остовы бенгальских огней, рядом расплывались розовые и фиолетовые пятна от размокшего конфетти, а ветер трепал запутавшуюся в ветвях полоску золотого серпантина.

Новогодние салаты были доедены, компоты допиты, в раковине ждала своего часа гора немытой посуды, а осыпавшиеся еловые иголки попадались везде — на полу, на столе, в волосах и даже в чашке с кофе.

А завтра, между прочим, у Тайки был день рождения, который почти всегда совпадал с последним днём каникул… Эх, угораздило же её родиться в такое время, когда даже гостей толком не соберёшь: одни устали праздновать, другие ещё не вернулись из новогодних поездок. Да что там: даже мама, заглянувшая в Дивнозёрье на выходные, уже успела укатить обратно в город. А Алёнка, как назло, простуду подхватила — значит, тоже не придёт. Ну, может, хоть дед Фёдор заглянет, если вспомнит, конечно…

Будь у Тайки выбор, она, конечно, предпочла бы родиться летом, когда можно отправиться в лес на шашлыки, плескаться в речке, печь картошку в костре, петь песни и любоваться звёздами. В тёплое время года все её друзья из волшебного мира смогли бы прийти на праздник, зимой же почти вся дивнозёрская нечисть спала и до прихода тепла просыпаться не собиралась.

Ей очень хотелось поплакаться кому-нибудь на жизнь. Пушок или Никифор, конечно, выслушали бы, но сегодня оба ушли рано утром, потому что домовой деда Фёдора, решивший посвататься к какой-то домовихе, позвал их к себе в дружки. Тайку тоже приглашали, но она не пошла, чтобы своей кислой миной не испортить всё сватовство. Теперь впору было пожалеть об этом — так бы хоть при деле была…

Когда она почти готова была расплакаться, в дверь вдруг постучали.

— Кто там? — Тайка отставила в сторону чашку и сунула ноги в тапочки.

Интересно, кого это принесло? Никифор с Пушком стучаться бы точно не стали: для домового в его родном жилище замков не существовало — любой бы по щелчку пальцев открылся.

— Это я! — раздался весёлый голос Марьянки-вытьянки. — То есть мы.

Ещё и «мы» — значит, Арсения с собой притащила. Вот только его не хватало! Опять будет канючить и выпрашивать бражку…

Тайка со вздохом распахнула дверь:

— Если вы к Никифору, то его нет до… — она осеклась, потому что за спиной у Марьяны стоял не кто иной, как Яромир.

— Мы вообще-то к тебе, — улыбнулась вытьянка.

— Э-э-э… ну, проходите, — Тайка посторонилась, пропуская гостей в дом. — Чем обязана?

Марьяна вошла первой и нахмурилась, увидев гору немытой посуды.

— Я ещё не успела прибраться, — краснея, принялась оправдываться Тайка.

Стыдно, конечно, приглашать гостей в такой бардак, но и они тоже хороши — могли бы, вообще-то, предупредить, что собираются зайти.

— Я тут коржей напекла, — вытьянка положила на стол округлый свёрток. — Надо только кремом их смазать, и будет к завтрему праздничный торт.

— Ой… спасибо, — Тайка всплеснула руками. — Не стоило беспокоиться.

— Ещё как стоило, — фыркнула Марьяна. — Что это за день рождения без торта? Так, ты давай садись, Яромир тебя развлекать будет, а я пока хозяйством займусь.

Дивий воин, кажется, был не очень рад, что ему придётся кого-то «развлекать». А может, Тайке лишь показалось, что на его лице мелькнуло раздражение?

— Ага, не стой на пороге, проходи, — она махнула рукой. — Не ожидала тебя здесь увидеть. Вы же с вашим вечным летом, вроде как, к холодам не привычные…

— Вообще-то я жил во время зимы, которую наслал злой чародей. Тогда думали, что тепло может не вернуться вовсе, — Яромир скинул зимний кафтан, отороченный белым мехом, снял сапоги и устроился в Тайкином кресле.

От такой наглости та опешила:

— Эй!

— Что «эй»?

— Это моё кресло!

— А тебе жалко?