Чудеса и Чудовища

Дом Миллзов не настолько роскошен, как им бы хотелось. Поднимаясь по лестнице, я услышал, как скрипят ступени, увидел сколы лака на перилах и понял, что, скорее всего, семейство привыкло жить на широкую ногу, но давно не имеет такой возможности, поэтому отец и решил продать дочь – чтобы продолжать вести привычный образ жизни, ничем, по сути, не занимаясь.

На втором этаже я увидел фотографии на стене и подошёл, чтобы рассмотреть их.

В молодости миссис Миллз не была красавицей – лошадиное лицо, длинная шея, на фоне аристократичной внешности мужа она выглядела гадким утёнком. Видимо, их брак тоже стал результатом договора родителей. А может я слишком строг к людям и за несуразной внешностью женщины скрывается прекрасная душа, в которую мистер Миллз безоглядно влюбился.

Дебора пошла в отца, чем объясняется такое количество желающих заполучить её в жёны. Будь она похожа на мать, молодые лордёныши и их родители не стали бы распинаться перед стремительно беднеющей четой Миллзов.

– Что вы здесь делаете?

– Рассматриваю фотографии вашей семьи. – Я обернулся. – А вы?

– Вам настолько неприятно общество внизу? – Дебора сложила руки на груди и прислонилась плечом к стене.

– Вы тоже не выглядели счастливой, сидя за столом.

– Ваш друг намерен жениться на мне? – Дебора неприязненно скривилась, задав вопрос.

– Думаю, он бы этого хотел, – уклончиво ответил я.

– А вы?

– Я? – Мне хватило совести не расхохотаться ей в лицо. – Вы, конечно, красавица, но сюда я приехал исключительно чтобы поддержать Вильяма.

– Очень жаль. – Девушка убрала волосы за уши. – Только вы не поменялись в лице, увидев мой костюм, и только вы пожали мне руку без промедления, тогда как остальные выглядели так, будто я предлагаю им засунуть руку в корзину со змеями. Вас действительно не смутил мой вид или же…

– Вы могли спуститься по лестнице голой, – перебил я её, – и мне было бы решительно наплевать на это обстоятельство.

– Но почему?

– Потому что «быть» и «казаться» – это разные вещи, – жёстко ответил я.

– Так вы решили, будто…

– Будто вы – избалованная дочь некогда богатой семьи, всю жизнь живущая в достатке? Именно так. И, будучи лишённой необходимости с ранних лет работать, вы читаете книги и выдумываете себе проблемы. Пирамида потребностей, слышали о такой?

– Вы удивитесь, но да, – резко ответила Дебора.

– Тогда вы понимаете, к чему я веду.

– К тому, что я сыта, что у меня есть крыша над головой и слишком много свободного времени. Можете назвать мой костюм «нелепым маскарадом» и станете точной копией моего отца.

Сам не знаю, почему сорвался на неё. Возможно, из зависти к тёплому дому и сытому детству. Так или иначе, после её слов мне стало паршиво – превращаться в копию чьего-то отца я точно не хочу.

– Извините. – Я устало потёр переносицу. – Сегодня я сам не свой.

– Вы хотя бы настоящий, – спокойно сказала Дебора. – Не строите из себя чёрт знает кого, пытаясь забраться под мою юбку.

– Поверьте, ваша юбка меня совершенно не интересует. – Я позволил себе робкую улыбку. – Если вы не хотите выходить замуж, боритесь за свою свободу.

– Вы не искренны. – Она вздохнула. – Не верите в то, что говорите.

– Хотите, чтобы я был с вами честен? – Я подошел к ней и сказал, глядя в глаза: – Со мной происходило много скверных вещей, но я всегда был рад, что не родился женщиной.

Она могла вспылить, обозвать меня бранными словами и фурией сбежать вниз по лестнице. Но Дебора поняла, что я имел в виду, серьёзно посмотрела на меня и кивнула, сжав зубы.

Скитаясь по улицам, я видел, что происходит с беспризорными девицами. Многие из них становились шлюхами, некоторых просто похищали, других насиловали прямо в подворотнях. Несколько раз потные руки пытались добраться даже до меня, но я, хоть и выглядел изнеженным женоподобным ребёнком, был мальчишкой, выросшим в Сливене. Я умел драться, умел постоять за себя, меня никогда не учили быть кротким и покорным. А их учили.

Самая большая драма в том, что бедные девушки даже не думали, что могут попытаться отстоять свою честь. Матери секли их розгами, вдалбливая в голову простые правила женской жизни – не перечь сильным, будь хорошей девочкой. Если матерей не было, этим занимались монахини в приютах.

Моя мать была из их породы – кротость, добродетель, смирение. И что с ней стало?

Сейчас, стоя перед юной наследницей Миллзов, я хочу схватить её за плечи, встряхнуть и крикнуть: «Будь плохой! О, Господи, будь плохой!».

– Мне кажется, Всевышний прислал вас в ответ на мои молитвы, – сказала Дебора.

– Вряд ли. – Я засунул руки в карманы и отошёл от неё. – С ним я дел не имею.

– Вы атеист?

– Я верю в то, что видел собственными глазами.

– Мне нравится ваш подход. Не хотите уйти отсюда, Арчи?

«Больше всего на свете», хотел сказать я, но промолчал, вглядываясь в её серые глаза.

Прямо сейчас Дебора Миллз готовится влюбиться в молодого лондонского букиниста Арчи Аддамса. Он достаточно богат, образован и его единственный минус в том, что его не существует.

Этот образ – всего лишь выдумка, он создан мной три года назад, как до этого был создан Кристоф Дюваль, а ещё раньше Отто Рейнхарт.