Чудеса Индии

Мне уже приходилось упоминать о Серире, которая лежит на самом краю острова Ламери. Между Серирой и Калой расстояние в сто двадцать замов — а впрочем, Аллах лучше знает. Я слышал, что Серирская бухта вдается в остров на пятьдесят фарсахов. Она напоминает реку, значительно более широкую, чем Тигр около Басры. Вода там пресная, как и вода Тигра около Басры. Это самая длинная бухта на всем острове; прилив чувствуется в ней каждые двенадцать часов. Там живут крокодилы, но те из них, что ютятся между домами, не приносят вреда, ибо они заворожены, как мы уже упоминали; однако никто не смеет выйти за пределы пространства, занятого домами, из-за остальных крокодилов. Часть серирских домов стоит на суше, но большинство из них построено на воде и держится на плотах из скрепленных между собой бревен. В таком виде жилища могут сохраняться до бесконечности, а строят их так из страха перед огнем. Действительно, пожары в этой местности случаются очень часто, ведь постройки там из дерева, и достаточно ничтожной искры, чтобы загорелся весь поселок. Дома поставлены на воду из предосторожности: если по соседству случится пожар, каждый житель может отрезать якорь своего жилища и переправиться в другое место, убежав от огня; если кто-нибудь из туземцев не взлюбит своего соседа, он также снимается с якоря и перекочевывает в другой квартал. В бухте дома стоят рядами, образуя нечто вроде улиц. Между жилищами много воды, и она пресная, так как течет с гор, но потом она впадает в бухту и смешивается с морем, точно так же, как и Тигр.

Один из капитанов говорил Ибн Лакису, что корабли, плывущие в Софалу зинджей, большей частью попадают в страну зинджей-людоедов. Но попадают они туда не преднамеренно: их бросают на этот берег волны и ветер, с которыми капитан бывает не в силах справиться. Между Канбалу и землей этих людоедов около полутора тысяч фарсахов — а впрочем, Аллах лучше знает. А место, в которое суда направляются, находится приблизительно за тысячу фарсахов от Канбалу или по меньшей мере за восемьсот фарсахов. Длина этого пути около сорока двух замов.

Ибн Лакис рассказывал мне, что, когда он был в Софале, к царю зинджей пришел человек и сказал: «О царь! Птенец такой-то птицы, — Ибн Лакис забыл ее название, — спустился в такую-то рощу, схватил слона и растерзал. Его поймали, когда он пожирал свою добычу».

«Царь тотчас же встал и отправился в рощу; с ним пошла толпа народа, в которой находился и я. Птица еще билась, когда мы к ней подошли, а слон валялся подле нее, объеденный на целую четверть. Царь приказал вырвать из ее крыльев перья; двенадцать из них, по шести в каждом крыле, были громадны. Кроме того, он взял несколько других перьев, клюв и часть когтей и кое-что из внутренностей. В ствол одного такого пера входило больше двух мехов воды. Говорили, что этот птенец — из птиц Софалы зинджей. Пролетая над рощей, он увидел слона, схватил его когтями и поднял на воздух, а потом убил, бросив оземь. Люди, находившиеся там, заметили птенца, когда он, спустившись, пожирал свою добычу. Они изранили его отравленными стрелами и копьями, потом наконец опрокинули и убили».

Ибн Лакис рассказывал мне, что между Табиа и островом Гайлами[200] лежит небольшое море, по названию Сафиу; чтобы проплыть его в длину, требуется шесть дней. Проходя по этому морю, корабль должен держаться глубины в тридцать маховых сажен: на двадцати саженях глубины он непременно пойдет ко дну, потому что в этом море очень топкий ил; этот ил засасывает суда, и мало кому удается спастись.

Остров Серендиб, называемый также Сехиланом, — это один из тех островов, которым нет подобных в море и которые заслуживают описания. Он имеет сто фарсахов в длину и около трехсот в окружности. У берегов его добывается очень хороший жемчуг, только мелкий; попадаются и крупные жемчужины, но они худшего качества. В Серендибе есть неприступная гора: это гора яхонтов и алмазов; на нее, говорят, спустился Адам — да будет мир ему! Там остался след ноги, длиною приблизительно в семьдесят локтей. Туземцы утверждают, что это след Адама; одну ногу он будто поставил на гору, а другую опустил в море. Земля на острове красная — это тот самый сунбададж[201]

, которым обрабатывают стекло и горный хрусталь. Из коры местных деревьев добывается ценная ваниль, известная под именем сехиланской. Там же растет красная трава, которой окрашивают одежды и бумажные ткани: краска эта по качеству лучше баккама[202]. Есть на этом острове и шафран, и желтяница[203], и другие травы, дающие красную краску, а также много удивительных растений, описывать которые слишком долго. Говорят, что в Серендибе около ста тысяч селений.

Слышал я про некоего басрийца, жившего в средней части улицы Корейшитов, что однажды он выехал из Басры в Забедж или в соседние с ним страны...[204] благополучно добрался до какого-то острова.