Чудеса в решете

Но женщина накрыла его губы своими, и он ощутил сладость от этих прикосновений. Ум его еще сопротивлялся желанию, но тело сдалось. Боудика оторвалась от его губ и нырнула вниз. После этого сдался и ум. Антон отдался чувственным наслаждениям и, словно барс, терзал свою добычу почти до самого рассвета.

Боудика исчезла с рассветом, а Антон, огорошенный и ошеломленный тем, что с ними произошло, лежал и пытался собраться мыслями. Это удавалось ему с трудом. Уходя, вождь горцев прошептала:

— Ни о чем не беспокойся… Я больше не приду. Моего мужа, раненого, завтра принесут в поселок. — Поцеловала на прощание и бесшумно растворилась в темноте. А Антон лежал усталый и опустошенный, не зная, что ему и думать. Не придумав ничего, он задремал. Разбудил его Флапий.

— Вставайте, милорд. Хватит бока отлеживать, — проворчал он, словно и не было вчерашнего разговора.

— Ты тут никого не видел? — потягиваясь, спросил Антон.

— Да кого тут увидишь? Ермидана еще нет, а крестьяне до сих пор боятся сюда приходить. Темные людишки, милорд. Вставайте, завтрак уже готов.

«Пришла незаметно, — подумал Антон. — Была нежна… любвеобильна… ммм… а могла и прирезать. Без охраны никуда нельзя соваться!»

К завтраку подоспел Ермидан. Старый Флапий наложил каши и ему. Разведчик сел и стал уплетать кашу за обе щеки.

— Медведя нашли, милорд, — жуя, сообщил он. — Не такой большой, как второй, и тут, недалеко. Видимо, шатун. Пришел на чужую территорию, все ходил метки нюхал да старался повыше когтями деревья метить. Мы его сюда поближе заманили, в тот же малинник. Сидит жрет, паршивец…

— Так чего ты расселся, раззява, — всполошился Флапий. — Сидишь лопаешь, а медведь уйти может…

— Не уйдет. Малины тут много, а соперников нет, — отмахнулся Ермидан. Затем как-то странно посмотрел на Антона и как бы невзначай произнес: — Если, конечно, Боудику не испугается. Проходила тут ночью…

— Горская госпожа? — переспросил Флапий.

— Да. К вам не заглядывала?

Антон ответить не успел. Он облегченно выдохнул, когда Флапий совершенно невозмутимо произнес:

— Нет, не было ее. Коли пришла бы, мимо меня не прошла бы. Мимо меня мышь не проскользнет.

«Да уж», — подумал Антон и пожал плечами.

— Может, охотилась тут? — сделал он предположение.

— Конечно. Голая. — согласился Ермидан.

— Голая? — Переспросил Флапий.

— Ну да, голая, — кивнул разведчик.

— Так это она, верно, к шабашу готовилась, — сделал предположение Флапий. — Скоро полнолуние, и ведьмы со всей округи собираются в этих местах на шабаш. Вот же беда… еще одну ведьму к нам занесла нечистая сила…

— А кто еще у нас ведьма? — спросил Антон.

— Вестимо кто, Фрррр… — фыркнул старик и примолк. — Да мало ли кто, — поправился он. — Любая баба к старости становится ведьмой. Это я вам точно говорю. В молодости ходит, что лебедушка плывет. Бедрами крутыми качает. Красой своей небо затмевает. А к старости становится толстой, злой ведьмой… Да еще и без зубов.

Антон рассмеялся.

— Слышал, Ермидан, что тебя ждет в старости?

Разведчик усмехнулся:

— Всяко бывает. Идем, что ли?

— Идем. Идем, — отозвался Флапий. Сурово посмотрел на Антона, который потянулся к молоту.

— А вдруг украдут? — оправдываясь, сделал Антон несмелое предположение.

— Некому тут красть, — безапелляционно заявил Флапий и сунул Антону в руки толстую рогатину. Антон горестно вздохнул и принял ее.

Медведь обнаружился в малиннике. Не обращая внимания на человека, лопал ягоды. Сидя на толстом заду, пригибал ветви к себе и объедал губами, вытягивая их в трубочку. Его морда выражала добродушие, и можно было на ней «прочитать» приглашение. «Садись, ешь. Тут всем хватит». Антон отпустил ветку и хлестнул медведя по морде. Тот удивленно посмотрел на него и ухватил следующую ветку. Неожиданно Антону стало стыдно. Вот сидит себе косолапый, никого не трогает, а его нужно убить. Как-то это несправедливо… Он сорвал ягодку, закинул в рот и поплелся прочь.

— Не могу, — честно признался он Флапию.

— Почему? Страшно?

— Нет, он сидит, ест малину, такой добрый…

— Кто добрый? — не понял Флапий.

— Медведь добрый. Я его по морде веткой хлестанул, а он лишь отмахнулся и продолжает есть. Понимаешь, Флапий, рука не поднимается. Ну в чем этот косолапый виноват, что мне его надо убить?

У старика опустились руки. Он посмотрел на Антона как на убогого, но промолчал. Зато Ермидан ответил:

— Медведь не добрый, он сытый и не чувствует себя хозяином этих мест. Через седмицу-другую придем сюда, и он покажет, кто тут хозяин. Может, пока на оленей да кабанов поохотимся?..

— Нет, надоело, — ответил Антон. — Соберем вещи и вернемся в замок.

В замок вернулись к полудню. Антон слез с коня, отдал его стражнику и направился к бочке с водой. Хотел смыть пот и накопившуюся усталость. Разделся у конюшни, несколько раз с головой нырнул, и, когда вылез, его обняли мягкие теплые руки и укрыли простыней. Антон обернулся и увидел раскрасневшееся лицо Рады. Он руками притянул ее к себе и ухватил за полную грудь.

— Вечером жду у себя, — улыбнулся он и шлепнул ее по заду. Былого отвращения к женщине он больше не испытывал. Видимо, Боудика его «исцелила».