Чудеса в решете, или Веселые и невеселые побасенки из века минувшего

На сей раз Заславского обвиняют в том, что он травил (затравил) Дмитрия Шостаковича. Речь идет о статье в «Правде» без подписи, как бы редакционной, в которой подвергался сокрушительной критике (несокрушительной критики в ту пору уже не было!) молодой (тридцатилетний) композитор, автор оперы «Леди Макбет Мценского уезда» (по-моему, она в Большом называлась тогда «Катерина Измайлова»).

Разговоры об этой статье я помню. В ту пору мне было уже 18 лет и я стала студенткой. В институте мы считали, что статья принадлежит Сталину и что Шостаковичу несдобровать. Потом заговорили о Заславском.

Шостаковича, слава богу, только припугнули. А авторство «Сумбура» достоверно выяснилось только сейчас. Оказывается, ее написал Заславский, но свою подпись снял, не потому что устыдился, а потому что тогдашний правдинский редактор вымарал в статье абзац, в котором говорилось: Шостакович — «выдающийся по своему таланту композитор» и «он может выправить свои ошибки».

Обо всем этом мы узнали благодаря историку и литературоведу Е. Ефимову, который нашел в архиве Заславского записи о том, что именно тот был автором статьи «Сумбур…», и о том, почему сам снял свою подпись. Замечу в скобках, что Е. Ефимов и в своей книге «Сумбур вокруг Сумбура и одного „маленького“ журналиста», и в статье в журнале «Знамя» сделал все, чтобы post factum разобраться в разного рода напраслине, которая была возведена на Давида Заславского.

Но в случае с оперой Шостаковича мне все же хочется добавить несколько слов в защиту Давида Осиповича. Не забудем, что поколение Заславского — поколение моих родителей — совсем не однозначно относилось к тогдашней новаторской музыке, и тем самым к Шостаковичу. Многие ее не понимали и не принимали.

В то же время не забудем и другого: если Заславский высказал в «Сумбуре…» свои личные претензии к Шостаковичу, то он знал, что они совпадают с претензиями Вождя Народов. Статья Заславского вышла сразу после того, как Сталин посетил Большой театр, посидел там в «царской ложе» и, недовольный, проследовал в Кремль или на свою подмосковную дачу.

Словом, «Сумбур…» можно считать заказной «установочной» статьей… А других, не «установочных», статей «Правда» и не напечатала бы…

И сам травимый композитор-новатор так же вынужден был идти на многое такое, что отнюдь не соответствовало его убеждениям. Не стал бы Шостакович вступать в партию большевиков, если бы не жил в таком кошмаре, — и наверняка не стал бы принимать пять Сталинских премий. Но кто осмелится упрекнуть во всем этом гения? Куда легче отыграться на негении Давиде Заславском.

Прегрешение-преступление номер 3. 1949 год.

Здесь речь пойдет о печально знаменитой статье в газете «Правда» под заголовком «Об одной антипартийной группе театральных критиков» от 28 января 1949 года. В ней перечислялись зловредные театральные критики-евреи, которые взяли себе в качестве псевдонимов русские фамилии.

Считалось, что с этой статьи Сталин и начал свой антисемитский шабаш, который перерос в борьбу с иностранщиной, с так называемым космополитизмом и т. д. и т. п.

Правда, историю с псевдонимами властям пришлось все же свернуть, ибо при всем желании трудно было обвинить театральных критиков в том, что они могут сообщить какие-то секреты иностранным разведкам, без которых не обходилось ни одно политическое обвинение в СССР. Считалось, что граждане великой державы не поверят в зловредные замыслы «врагов народа», если те не являются шпионами иностранных государств.

Но какие такие секреты могли быть у тогдашних русских театров? В результате всех проработок несчастных театральных критиков даже не арестовали — всего лишь запретили печататься, лишили куска хлеба… А антисемитская компания пошла своим чередом… Но не об этом речь. Речь о статье насчет театральных критиков и о Заславском — вернее, о том был ли Заславский автором позорной статьи о театральных критиках.

Добросовестный Виктор Жук в своей брошюре не исключает, что Заславский участвовал в написании статьи.

Но тут я, как человек, переживший те ужасные времена, понимаю, что еврей, хотя и «золотое перо» советской печати, мог только присутствовать при написании сего позорного документа. Непосредственными исполнителями травли евреев-критиков была сама писательская братия — конечно, не вся, а только ее верхушка: наиболее известные и обласканные властью литераторы.

В данном конкретном случае борьбу с евреями-критиками вели не одни лишь мракобесы и бездари типа Софронова — Грибачева, но и такие «приличные», казалось бы, люди, как Фадеев, многолетний глава Союза советских писателей, а также любимец публики Симонов и многие другие «инженеры человеческих душ» с именами. Например, Горбатов (наполовину еврей) или Кожевников, до того в антисемитизме не замеченный.