Читаем Чудесная жизнь Иосифа Бальзамо, графа Калиостро полностью

Когда большой писатель бросает публике литературный манифест, вызывающую или спокойную теорию, можно быть уверенным: на практике он своим заповедям не последует. Каприз, фантазия, какая-нибудь случайность заведет его «не в ту степь». Но капризнейший из капризных – Михаил Кузмин – создал сказку о Калиостро в абсолютном соответствии со своей теорией кларизма. Январский номер журнала «Аполлон» (1910) начинается со статьи Кузмина «О прекрасной ясности». Там мы находим вот что: «Любимому же другу на ухо сказал бы: если вы совестливый художник, молитесь, чтобы ваш хаос (если вы хаотичны) просветился и устроился, или покуда сдерживайте его ясной формой: в рассказе пусть рассказывается, в драме пусть действуют, лирику сохраните для стихов, любите слово, как Флобер, будьте экономны в средствах и скупы в словах, точны и подлинны, – и вы найдете секрет дивной вещи – прекрасной ясности, которую назвал бы я «кларизмом».

Прекрасно сказано. Хотя одного, видимо, Кузмин не учел. Бывают эпохи и герои неясные, неподвластные ни «здравому смыслу» историков, ни безумному желанию писателей схватить их на лету. «Ясной» формой такие характеры не сдержать. Даже если эпоха близка автору по духу.

* * *

Можно легко представить себе замешательство современников. В самый разгар «века просвещения», «века разума» человек по имени Калиостро, в распоряжении которого «двенадцать или пятнадцать физиономий», рассказывал на смеси итальянского, французского и арабского, что родился он посреди Чермного моря: получил образование под Большой пирамидой; что существуют великаны и таинственные города в десять раз больше Парижа; что ему известно не только то, что происходит сейчас в Вене, Лондоне, в Париже, но и что произойдет через двадцать лет; что Александр Великий и сейчас еще живет в Египте и возглавляет общество чародеев, заботящихся о воинах; что царица Савская достигла в магии необычайного совершенства; что высшая премудрость была раньше свойственна и мужчинам, и женщинам, потому что те не были преданы, как нынешние, – ни суетному честолюбию, ни «чувственным приятностям»… А его жена-красавица была наглядным подтверждением упорного слуха: Калиостро владеет эликсиром, способным дарить вечную молодость. Но и это не все. «Около сего времени, – рассказывает очевидец. – был болен секретарь нашего коменданта… Тот, кто его пользовал, всех уверял, что ему только осталось жить 24 часа… По неотступной просьбе самого коменданта взялся лечить его Калиостр и к великому всех удивлению почти совершенно его вылечил. С сего-то времени начинается самая блестящая жизнь сего человека. Везде желали иметь Калиостра, везде почитали за славу об нем говорить, вести с ним знакомство и его хвалить».

Маг? Шарлатан? Смотря чьими глазами взглянуть. Под одной гравюрой XVIII века, изображающей Калиостро, – подпись: «Чтобы знать, кто он, надо быть им самим».

Современный историк Алэн Деко на нескольких страницах статьи «Калиостро: великий посвященный или…» решил проблему в пользу «или». Двумя столетиями раньше его пожелала разоблачить «верная» ученица. В русском переводе ее книга вышла под названием «Описание пребывания в Митаве известного Калиостра на 1779 год и произведенных им тамо магических действий, собранное Шарлоттою-Елисаветою-Констанциею фон дер Рекке, урожденною графинею Медемской» (В Санкт-Петербурге, печатано с дозволения Управы Благочиния у Шнора 1787 года). Между прочим, из этой книги Кузмин почерпнул несколько фактов для своего «Калиостро».

Но поклонников было больше, чем недоброжелателей. К репутации предсказателя и врача, излечивающего «экстрактом Сатурна», добавлялась слава чародея, запросто превращавшего мелкие жемчужины в крупные. Но жемчуг для Калиостро был забавой! Баронесса Оберкирх вспоминает, как кардинал де Роан показал ей бриллиантовый перстень, сделанный магом из ничего на глазах кардинала. Госпожа Оберкирх посоветовала держать ухо востро: наверняка Калиостро потребует ответную услугу…

Какую? Согласно показаниям Калиостро на суде инквизиции, его, незадолго до приезда в Страсбург и знакомства с кардиналом, ввели в подземелье близ Франкфурта и показали старинный пергамент. Ему – ибо кровью было написано его имя перед одиннадцатью остальными – доверялась почетная миссия. Та, что таилась за инициалами L. D. Р., расшифровывающимися как Lilia Destrue Pedibus (Растопчи Лилии). Есть предположение, что буквы означали всего-навсего пропуск (Liberté de passer).

Перейти на страницу:

Похожие книги

В круге первом
В круге первом

Во втором томе 30-томного Собрания сочинений печатается роман «В круге первом». В «Божественной комедии» Данте поместил в «круг первый», самый легкий круг Ада, античных мудрецов. У Солженицына заключенные инженеры и ученые свезены из разных лагерей в спецтюрьму – научно-исследовательский институт, прозванный «шарашкой», где разрабатывают секретную телефонию, государственный заказ. Плотное действие романа умещается всего в три декабрьских дня 1949 года и разворачивается, помимо «шарашки», в кабинете министра Госбезопасности, в студенческом общежитии, на даче Сталина, и на просторах Подмосковья, и на «приеме» в доме сталинского вельможи, и в арестных боксах Лубянки. Динамичный сюжет развивается вокруг поиска дипломата, выдавшего государственную тайну. Переплетение ярких характеров, недюжинных умов, любовная тяга к вольным сотрудницам института, споры и раздумья о судьбах России, о нравственной позиции и личном участии каждого в истории страны.А.И.Солженицын задумал роман в 1948–1949 гг., будучи заключенным в спецтюрьме в Марфино под Москвой. Начал писать в 1955-м, последнюю редакцию сделал в 1968-м, посвятил «друзьям по шарашке».

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Историческая проза / Классическая проза / Русская классическая проза