Чудесная жизнь Иосифа Бальзамо, графа Калиостро

Описывая дом Калиостро, выдающийся французский историк Гюстав Ленотр [2]

обронил фразу: «Тайная лестница, сейчас замурованная, шедшая параллельно главной, поднималась до третьего этажа, где и сегодня находишь ее следы». Эта фраза может быть эпиграфом ко всему «делу Калиостро». По извилистым темным, узким лестницам все время сновали странные люди. Чаще всего у них были вымышленные имена. Бомарше, выполняя возложенную на него королем тайную миссию, гонялся по всему континенту за негодяем с кроткой фамилией Ангелуччи. В Англии тот называл себя «Аткинсон». Как и было условлено, Ангелуччи – Аткинсон передал посланцу короля тираж антиправительственного памфлета; как не было условлено – пытался утаить экземпляр. Это было в 1774 году. Обращает на себя внимание одна деталь: книги, брошюры и памфлеты, порочащие политическое устройство Франции, вышучивающие короля и его министров, печатались, как правило, в Лондоне. Чтобы сбить с толку полицию, слово «Лондон» значилось в выходных данных некоторых книг, напечатанных во Франции. Там же, в Лондоне, был напечатан и памфлет изгнанного из Франции Калиостро. Прекрасный психолог, он всегда хорошо чувствовал, какие струны и в какой момент нужно задеть, знал дозировку лекарств и ядов.

16 июля 1782 года открылся конгресс в Вильгельмсбаде, куда из Франции, Италии, Швейцарии, Дании съехались представители тайных обществ, те, кто желал распорядиться судьбами мира. Именно там люди, не похожие ни на кавалеров Ватто, ни на пастушков Буше, ни на благодушного раскачивателя фрагонаровских качелей, набросали многие эскизы. «Картины» будут выставлены спустя несколько лет… Эти люди, пожелав сохранить инкогнито, мудро управляли не подозревавшими, что их дергают за ниточки, честолюбцами, рвавшимися к власти, жаждавшими триумфа. Они руководили, например, действиями Мирабо, хотя тому казалось, что одного его жеста достаточно, чтобы сдвинуть с места или остановить на полном скаку многотысячные толпы. Они не упускали из виду герцога Орлеанского, метящего на трон кузена, но попавшего, как и другие, на эшафот, едва надобность в нем отпала. Они помогли Наполеону взять власть и они же лишили его власти, когда убедились, что тот желает властвовать безраздельно. Они же бросили на произвол судьбы и верного слугу, Калиостро, после того, как все поручения были им выполнены.

Вот документы, позволяющие представить железную волю, целенаправленность и беспринципность людей, которым не стоило труда ни затеять описанное Кузминым «дело колье», ни провернуть иные, более страшные дела: рассказ человека, удостоенного доверия. Ему показали секретный механизм ассоциации как раз в тот момент, когда он готовился уйти и объявить ей беспощадную войну. «Мы можем утверждать, что держим Францию в кулаке, – сказал некий г-н Амьябль. – И не оттого, что нас много. Мы владеем Францией потому, что мы организованы и организованы только мы. А особенно потому, что у нас есть цель, и никто не знает, в чем она состоит. А поскольку она неизвестна, никто не может ей воспрепятствовать. А раз нет препятствий, дорога перед нами широко открыта. Логично, не правда ли? Что бы вы сказали об ассоциации, насчитывающей всего тысячу человек, но тысячу, которая рекрутировалась бы следующим образом. Ни один не принимается, пока его сначала не изучат и не испытают без его ведома на протяжении целых лет; пока пред ним не поставят препятствий морального, интеллектуального и даже материального и финансового плана, причем он даже не догадался бы, откуда исходят эти препятствия и эти трудности. Испытываемые подобным образом и не подозревающие, что их испытывают, свободно и естественно развивали бы ловкость, упорство, ум и энергию. Значит, можно было бы со всей уверенностью оценить степень пригодности. И в тот день, когда решат, что среди всех, кто был подвергнут подобному наблюдению, есть один, достойный приема, будьте уверены, что он составит с остальными, входящими в тысячу, единую руку, единую голову, единое сердце. Можете ли вы представить себе силу подобной ассоциации? – Ассоциация с подобным устройством, – сказал я, скорее себе, нежели ему, – сделала бы все, что захотела. Она овладела бы миром, если бы того пожелала».

Между прочим, Мирабо, мечтавший о первых ролях в будущем обществе, говорил о путях достижения цели почти в тех же выражениях: «Следует ли нам бояться сопротивления большинства нации, которая не знает о наших проектах? В сущности, знает ли нация, чего она хочет? Ее заставят желать и ее заставят говорить то, о чем она никогда не думала. Нация – это огромное стадо, которое мечтает лишь о корме и которое с помощью верных псов пастухи ведут куда хотят».

Нет ничего странного в этих зловещих диалогах. Известен и другой документ, иллюстрирующий деяния подобной ассоциации: «История Ордена гашишинов», иначе – убийц. Этот Орден существовал на Востоке в эпоху первых крестовых походов.