Чудо-чадо и чудовище

– Любовь Михайловна, – решаюсь спросить ее о том, что вот уже два дня не дает мне покоя, – а вы давно Юлю видели? Пока Дима был в командировке, она искала его, к Олегу на работу приходила. Вы случайно не знаете, зачем ей Дима?

– Она мне звонила неделю назад, спрашивала про него, но зачем – не сказала.

Мысленно ставлю себе заметку поговорить об этом с Димой. Пока мы не будем знать, что ей от него нужно, бывшая невидимкой так и будет стоять между нами.

– Здесь она вряд ли появится, – словно прочитав мои мысли, успокоила женщина. – Она сюда редко приезжала, а последние полгода я ее вообще не видела. На шпильках по моему огороду ходить ей не нравилось, – вроде без злобы, но с потаенной обидой в голосе.

– А мне так хотелось у вас босиком по траве побродить, – признаюсь честно.

– Ой, да сколько угодно.

 

Пропустив череду дверей в другие комнаты, мы попали в нежилую, почти пустую, только вдоль стены стеллажи стоят.

– У меня здесь овощи обычно хранятся, осенью будем забивать кладовочку, – поясняет Димина мама. – А пока кошке с котятами отдали ее.

В дальнем темном уголке стоит коробка, а рядом с ней сидят на корточках девочки. У Алисы в руках черный пищащий котенок, у Марины два – черный и рыжий. Из коробки торчат настороженные черные уши взрослой кошки. Она звонко и коротко помуркивает, словно предупреждает, чтобы держали ее детей аккуратно.

– Мама, смотри какие хорошенькие!

Марина протягивает мне маленький оранжевый комочек. Беру его в ладошку. Тот фыркает и тыкается розовым мокрым носиком в пальцы. Глазки открытые, но без фокуса. Лапки неустойчивые. Глажу его по головке и спинке.

– Хорошенький.

– Ага. А эти два черные как их мама.

– Так их же ночью совсем не видно.

– Угу, – соглашается Алиса, – несколько раз на Чернышку нашу наступала, теперь на ночь запираем ее здесь.

– Мама, Алиса говорит, котятки скоро подрастут и им надо новый дом искать.

И глазки. Ох, уж эти глазки. Я знаю, на что намекает дочка. Отдаю ей рыжего. Пищит маленький.

– Мариш, мы не можем взять себе котеночка. У нас рыбка, и кошечка может ее съесть.

На секунду расстроено поджимает губки и тут же переключается:

– Алиса, а у меня есть золотая рыбка. Ее Золотинкой зовут и она волшебная, – хвастается новой подруге Марина.

– Ух ты, покажешь? – загорается Алиса.

Удивительно, столько зверей у бабушки, странно, что рыбок нет.

– Ага.

– Вот вы где, а я вас потерял, – к нам присоединился Дима. – Все хорошо? – заглядывает мне в глаза, ищет ответ на безмолвный вопрос, как мы пообщались с его мамой.

– Отлично, – благодарю улыбкой за заботу.

Он по–свойски обнимает меня сзади, окольцевав за талию и устроившись подбородком у меня на плече.

– О чем разговор?

– Котятам надо будет искать новый дом, – неосознанно поддаюсь назад, ближе к мужскому телу.

– Ну, одному мы точно поможем с жилплощадью, да, Мариш?

У дочки радостно загораются глазенки.

– Это ты о чем? – непонимающе кошусь на Диму. – Что за тайны мадридского двора? 

– Скоро узнаешь, – шепчет мне на ухо, незаметно прижимаясь теснее. – Ну что, девчонки, с козой пойдем знакомиться?

– Пойдем!

Девочки аккуратно отдают котят кошке. Она тут же принимается их активно вылизывать, тарахтя при этом как трактор, чем неимоверно веселит Маришку.

Баба Люба с девочками уходят из кладовой, а мы задерживаемся. Дима не выпускает меня из объятий.

– Ты плакала? – хмурится. Я машу отрицательно головой. – У тебя ресницы мокрые. Мама что–то неприятное сказала? Не надо было вас одних оставлять.

– У тебя замечательная мама, Дим, вы с ней очень похожи. Она согласна присмотреть за Мариной.

– Я же говорил.

Целует в уголок губ. Медленно ведет меня из кладовой, тормозит у лестницы наверх.

– Точно хочешь на козу посмотреть или я уговорю тебя на свою комнату? Мне не дает покоя твоя татушка.

Кровь в венах опять разгоняется. Я бы давно сдалась, но стыд перед Димиными родными еще превалирует над влечением к моему чудовищу. Поэтому...

– Хитренький, – со смехом выворачиваюсь из объятий чудовища, отбегаю на безопасное расстояние. – Пойдем к Маруське, пока Маришка еще чего не учудила. Кстати, готовься к тому, что она выболтает твоим обо всех наших встречах в мельчайших подробностях.

– Да у нас там вроде бы все невинно было. – Догоняет, шепчет жаром возле уха: – К сожалению. Или мне нужно быть настойчивее?

– Дима, – на ходу шутливо толкаю его плечом, получаю ответку.

Дурачась, осматриваясь вокруг не видит ли кто, обмениваясь короткими поцелуями, мы доходим до стайки. Издали слышен щебет Марины. И так понятно, что она в восторге от козы. Да уж, впечатлений ей сегодня привалило больше чем за все пять лет.

В стайке, на заборчике из параллельно расположенных досок, на нижней из них стоит Марина. Ее придерживает за талию Любовь Михайловна. Алиса поверх загончика тянет пучок зеленой травы козе. 

Маруська коза представительная. Вся чисто–белая, с мелодичным колокольчиком на груди, изящными дугообразными рогами, длинными ушами и бородой. Важно мигает узкими зрачками, жует что–то, переступает копытцами по соломенному настилу – красуется перед толпой, как актриса перед объективом.