Читаем Чудо-юдо, Агнешка и апельсин полностью

- Слушай, Михал, - проговорила она, запыхавшись. - Гражина… Гражина просила, чтобы ты и про нее стихотворение сочинил, и… тогда она разрешит тебе носить ее портфель… Можешь даже сегодня.

- Я? Я носить портфель? Ха, держите меня, а то упаду!

- Чего от тебя еще ждать! Я так и сказала Гражине, а она пристала: скажи да скажи, он очень обрадуется. - Слово очень Данка произнесла с особым ударением и не без иронии. - Ну вот, пожалуйста, я сказала. И что?

- Что? Ответь ей: от кошки рожки! Ясно?

Данка помчалась к ожидавшей ее подруге, а Михал пожал плечами:

- Портфель ей таскать! Еще чего! Витек, давай утрем ей нос! Ты завтра подойди к Гражине и скажи, будто от меня, что если она хочет, то я разрешаю ей носить мой портфель до самого дома. Давай? Ладно?

- Почему я? Пусть Вечорек скажет.

- Вечорек дуб!

- Дуб, дуб, а на всех переменах ты с ним по углам шепчешься. Да еще Збышек с вами. Тоже нашел друзей!

- Во-первых, они мне не друзья. Во-вторых, видал, как они все сами ко мне липнут? - опять заважничал Михал. - И ребята и девчонки, понял? И учительница меня похвалила за… как это она сказала… «самостоятельность мышления», так?

- Если бы твое сочинение проверяла Толлочко, было бы не так. Можно сказать - все было бы наоборот.

Это говорил Витек, тот самый Витек, который еще совсем недавно за друга готов был в огонь и в воду. За друга! В том-то все и дело! Вера Витека в друга и дружбу была основательно подорвана.

- А мне эта новая учительница нравится, - заявил Михал. - Не то что твоя Толлочко!

- Нравится? Потому что двойки тебе не влепила? - съязвил Витек. - Толлочко хоть иногда и придирается, но всегда по справедливости. Плохой учительнице орден не дали бы. А ей дали, понял?

- Ну и что? Зато она как входит, так в классе сразу мороз, - не сдавался Михал.

- Это только тебе кажется. А ты видел, какие красивые книги она всегда приносит? Это ее собственные. Она лучше в еде или в одежде себе откажет, а хорошую книгу обязательно купит. Посмотри, сколько у нее книг!

- Ха, подумаешь, дело большое! Зато новая не кривится, как она, и посмеяться может, и зубы у нее красивые.

- Зубы - это еще не самое главное у человека, - с важным видом возразил Витек и, помолчав, добавил: - Мне-то наплевать. Если ты хочешь выбирать себе друзей по зубам, выбирай.

- По зубам? Это как понимать?

- А так. У Вечорека красивые зубы, у Збышека тоже. Компания для тебя в самый раз.

- Ха-ха-ха, не пойдет! - рассмеялся во весь рот Михал, как бы стараясь продемонстрировать свои сверкающие белизной зубы. - Зубы-то у них, может, и в порядке, а вот шариков не хватает.

- Ты их подучишь малость.

- Была охота! Пусть свою кашу сами расхлебывают. Без меня.

- Кашу? - Витек высоко поднял брови, но ничего больше не спросил. Не станет он выпытывать секреты, которые связывают Михала со Збышеком и Вечореком; у него тоже своя гордость есть.

Но Михал сегодня настроен благодушно и охотно рассказывает без всяких расспросов. Он чувствует, что Витек еще не забыл про вчерашнее, и пытается его задобрить.

- Слушай, Витек, - Михал настороженно осматривается по сторонам, - только ты никому ни слова, понял? Не проболтаешься?

- Если не веришь, не говори, не больно надо, обойдусь как-нибудь. Я тебя за свою тайну божиться не заставлял, - добавил он с горечью.

- Верно. Но это была только твоя тайна. Да и вообще, чего ты сравниваешь? Тут дело посерьезнее. Но так и быть, тебе я скажу…

- Как хочешь. - Тон был безразличный, однако уши у Витека заметно порозовели.

- Короче говоря, слушай: они хотят организовать шайку.

- Шайку? - Теперь и Витек осмотрелся по сторонам. - А что потом?

- Пока ничего, сколачивают. Берут только надежных. Поэтому и меня уговаривают.

- А для чего шайка? Воровать?

- Да нет, что ты! Просто побузить, чтобы веселей было.

- А я тебе говорю - воровать. Они только и думают, как бы где что стащить. Отец читал мне про это в газете. Дело ясное.

- Пацан ты! Ты что, не знаешь, что в газетах всегда из мухи слона делают, а то и их читать никто не будет? Вечорек всегда при деньгах да еще и другим одалживает. Вихан тоже парень денежный, видно, родители денег для него не жалеют. Зачем им воровать?

- По мне, хоть бы на коленях просили, я бы нипочем не согласился! И ты лучше не связывайся с ними, понял? Я всегда чуял, что этот Збышек подонок. О Вечореке я уж и не говорю… Он вообще свинья! И ты с такими связываешься!…

- Во, распыхтелся! Как самовар! Кто тебе сказал, что я с ними связываюсь? В том-то и дело, что я не хочу связываться, вот они и уговаривают. Не знают, что завтра меня здесь уже не будет, и сговорились в субботу собраться. - Михал расхохотался. - А я буду в субботу уже далеко, у себя дома. Все углы обойду, во все щели загляну. Работы там будь здоров!

- Ты сказал, чтобы они отцепились? - налегал Витек.

- Зачем? Пусть еще малость побегают за мной.

- Теперь ясно, как к тебе липнут, - подколол Витек. - Мой тебе совет: держись от них подальше!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Шаг за шагом
Шаг за шагом

Федоров (Иннокентий Васильевич, 1836–1883) — поэт и беллетрист, писавший под псевдонимом Омулевского. Родился в Камчатке, учился в иркутской гимназии; выйдя из 6 класса. определился на службу, а в конце 50-х годов приехал в Петербург и поступил вольнослушателем на юридический факультет университета, где оставался около двух лет. В это время он и начал свою литературную деятельность — оригинальными переводными (преимущественно из Сырокомли) стихотворениями, которые печатались в «Искре», «Современнике» (1861), «Русском Слове», «Веке», «Женском Вестнике», особенно же в «Деле», а в позднейшие годы — в «Живописном Обозрении» и «Наблюдателе». Стихотворения Федорова, довольно изящные по технике, большей частью проникнуты той «гражданской скорбью», которая была одним из господствующих мотивов в нашей поэзии 60-х годов. Незадолго до его смерти они были собраны в довольно объемистый том, под заглавием: «Песни жизни» (СПб., 1883).Кроме стихотворений, Федорову, принадлежит несколько мелких рассказов и юмористически обличительных очерков, напечатанных преимущественно в «Искре», и большой роман «Шаг за шагом», напечатанный сначала в «Деле» (1870), а затем изданный особо, под заглавием: «Светлов, его взгляды, его жизнь и деятельность» (СПб., 1871). Этот роман, пользовавшийся одно время большой популярностью среди нашей молодежи, но скоро забытый, был одним из тех «программных» произведений беллетристики 60-х годов, которые посвящались идеальному изображению «новых людей» в их борьбе с старыми предрассудками и стремлении установить «разумный» строй жизни. Художественных достоинств в нем нет никаких: повествование растянуто и нередко прерывается утомительными рассуждениями теоретического характера; большая часть эпизодов искусственно подогнана под заранее надуманную программу. Несмотря на эти недостатки, роман находил восторженных читателей, которых подкупала несомненная искренность автора и благородство убеждений его идеального героя.Другой роман Федорова «Попытка — не шутка», остался неоконченным (напечатано только 3 главы в «Деле», 1873, Љ 1). Литературная деятельность не давала Федорову достаточных средств к жизни, а искать каких-нибудь других занятий, ради куска хлеба, он, по своим убеждениям, не мог и не хотел, почему вместе с семьей вынужден был терпеть постоянные лишения. Сборник его стихотворений не имел успеха, а второе издание «Светлова» не было дозволено цензурой. Случайные мелкие литературные работы едва спасали его от полной нищеты. Он умер от разрыва сердца 47 лет и похоронен на Волковском кладбище, в Санкт-Петербурге.Роман впервые был напечатан в 1870 г по названием «Светлов, его взгляды, характер и деятельность».

Андрей Рафаилович Мельников , Иннокентий Васильевич Омулевский , Иннокентий Васильевич Федоров-Омулевский , Павел Николаевич Сочнев , Эдуард Александрович Котелевский

Приключения / Юмористические стихи, басни / Проза / Русская классическая проза / Современная проза / Детская литература