Чудо - из чудес

            Но, с одной стороны, одна мысль хоть на день оставить Синопу, где в это время, как это частенько бывает, словно нарочно — мог появиться разыскивающий ее отец — приводила ее в отчаяние.

            Да и Ирида принялась отговаривать ее.

            — Даже самые сильные, крепкие мужчины стараются не ходить по нашим дорогам из города в город, я уже не говорю, чтобы в другой царство — поодиночке.

            — Почему? — удивилась Элия.

            И услышала:

            — Боятся! Как ни навел порядок во врем Римском мире еще великий Август, но разбойники да пираты, а то и просто лихие люди остались повсюду. Они промышляют не только грабежом путников, но и похищают самих людей! Продают на отдаленные виллы и в загородные дома, где несчастных заковывают и держат в рабстве у жерновов или на кузницах до самой смерти!

            Ирида посмотрела на Элию.

            Красивую.

            Стройную.

            Юную.

            Покачала головой и добавила:

            — Если уж это творят с мужчинами… То что тогда говорить о молодой женщине, тем более, такой, как ты? Жалко, конечно, Юния. Он ведь мне давно, как брат… Но тебе не остается ничего другого — как только выбросить его из головы. И, судя по письму Ахилла, навсегда!

            Элия молча выслушала Ириду.

            Ни слова не говоря, ушла спать в комнату Юния.

            А наутро, встревоженная тем, что она долго не выходит, Ирида сама вошла к ней, и сдавленно охнула.

            В комнате никого не было.

            Зато на постели лежала туника Элии и ее отрезанные длинные волосы.

            Одежда же Юния и его фригийский колпак — исчезли…

5

Стас не любил работать медленно.

            Стас замолчал.

            — А дальше? — умоляюще посмотрела на него Лена.

            — Дальше мама права — мне действительно нужно немного позаниматься и освежить знания перед олимпиадой, — вздохнул Стас.

            Все названия царств и городов на карте-схеме были закрыты монетами.

            Некоторые — сразу несколькими!

            В руках Стаса оставалась самая главная — динарий кесаря.

            — Даже не знаю, куда его положить… — вслух задумался он. — Вроде бы, нужно там, где Рим, но ведь Тиберий в основном жил на Капри…

            Лена осторожно взяла из его пальцев денарий.

            И уверенно опустила на надпись «Иерусалим».

            Где уже лежали медные лепты времен царя Ирода Великого, прокуратора Понтия Пилата, императоров Калигулы, Клавдия, Нерона, монеты воевавших с Иудеей Веспасиана и Тита…

            — Точно! — ахнул Стас. — Ведь точно такой динарий фарисеи показывали Христу, искушая Его и пытаясь найти повод для обвинения в призыве не платить подати кесарю и значит, непочтении к суровым римским законам!

            С помощью Лены, придумавшей, как без ущерба для сохранности накрыть монеты стеклом, он положил по углам стола четыре планшета.

            Стекло, благодаря этому, лежало, совершенно их не касаясь.

            — Только не представляю, как ты теперь будешь работать? — понимая шаткость такой конструкции, огорчилась Лена.

            Этого она как раз и не успела учесть.

            Но Стас тут же успокоил ее.

            — А я за рабочим столом только обдумываю темы или делаю небольшие наброски на бумаге. Все основное — за компьютерным!

            Словно в подтверждение своих слов, он переехал на кресле с колесиками к своему большому компьютеру и включил его…

            Он не любил работать медленно.

            На дисплее быстро-быстро замелькали портреты античных и средневековых правителей, ученых, поэтов, изображения древних городов — от первоначальных до нынешних руин.

            Лена стояла за его спиной и, судя по тому, что не просила переключаться медленнее, тоже привыкшая к такому темпу, успевала следить за всем.

            Время от времени она комментировала увиденное.

            Причем, с такими малоизвестными подробностями, что, в конце концов, Стас не выдержал и с улыбкой спросил:

            — Слушай, а может, ты вместо меня на олимпиаду поедешь?

            — А что, и поехала бы, — без тени смущения заявила Лена и, подумав, вздохнула: — Но только не вместо, а вместе. В смысле, с тобой! Чтобы не так скучать. У тебя ведь олимпиада будет историческая, а у меня…

            — Истерическая? — машинально пробормотал Стас, одновременно слушая Лену, и просматривая материал.

            — Тьфу ты! Не умеешь переделывать слова — не берись! — посоветовала та и продолжила свою мысль: — Математическая!

            — Это еще как? — не понял Стас.

            — Очень просто! Буду постоянно считать, сколько осталось до твоего возвращения часов, минут и даже секунд. Глядя на эту карту…

            — Кар-рту! Кар-р-рту!!! — дождавшись своего, напомнила о себе Горбуша.

            — Вон, на пару с Горбушей! — выпуская ворону из клетки,

            Горбуша, разминая крылья, немного полетала по комнату и села на плечо Стаса.

            — Надо же, как быстро она к тебе привыкла! — удивилась Лена. — И словно чувствует, что ты завтра улетаешь. Что, Горбуша, может, удержим, не отпустим нашего Стасика, а?

            — Стасик кар-р-роший! Стасик любимый! — привычно начала Горбуша.

            — Хватит! — остановила ее Лена. — А то он у нас еще загордится. А это такое духовно опасное дело, что… Ой! — вдруг спохватилась она. — Что ж я стою-то? Мне ведь тебя в дорогу готовить надо! Тоже — жена называется…

            Она вышла из комнаты, чтобы узнать у мамы, где что лежит у мужа, чтобы собрать его в дорогу.

            И почти тут же вернулась.