Чудо - из чудес

            — Конечно! — сглотнув комок в горле, пообещал Стас и без упрека спросил: — Ну почему ты мне сразу все прямо не сказала? И вообще — как это все случилось?.. Если, конечно, не секрет?

            — Да какие у меня могут быть от тебя секреты? Тем более теперь…

            Лена помолчала, словно взвешивая каждое слово, задумчиво произнесла:

            — Не хочу обманывать тебя с самого начала... Это все произошло около года назад, после разговора с моей мамой. Точнее, после ее телефонной беседы с твоей мамой. Она мне сразу ничего не сказала, только несколько дней ходила сама не своя. А потом стала уговаривать оставить тебя. Что, мол, ты птица иного полета. Что тебе со мной будет неинтересно и скучно. Все-таки два высших образования… О чем мы будем с тобой разговаривать?..

            — Так вот, значит, откуда ветер подул… — протянул Стас.

            — Да, — кивнула Лена и тут же добавила: — Я это потом, все сопоставив, тоже поняла. И, кстати, сразу предупреждаю: я прекрасно понимаю твою маму. И нисколечко не в обиде на нее! Просто она не хочет, чтобы я была в твоей жизни обузой.

            — «Обязой!» — поправил Стас.

            — Что? — не поняла Лена.

            — Ну, так ты называла себя в детстве.

            — Так то раньше, Стасик. А теперь детство кончилось. Я впервые в жизни возразила маме. Сказала, что это — мое личное дело. И решила не сдаваться. Побороться за нашу любовь. Я, если, помнишь, словно невзначай спрашивала у тебя, что ты сейчас изучаешь? Какие читаешь книги, учебники? Но этого оказалось мало. Поработала до и после школьных занятий на ферме. Заработала на тарелку-антенну, чтобы был безлимитный интернет. Скачала все твои учебные программы.

            — И… — ужаснулся Стас.

            — Начала изучать все то, что и ты!

            — Сумасшедшая… И это — в выпускном классе?!

            — А что мне оставалось делать? Я же ведь люблю тебя, Стасик! Вот училась — днем школьные уроки — я же ведь, как и ты, обязана быть отличницей. Закончила, между прочим, с золотой медалью. А по вечерам и почти до утра занималась по твоим программам. Вот тут и начало падать зрение. Компьютер у нас старенький. Глаза от него и при включенном свете режет. А уж в темноте…

            — Как это в темноте?!

            — Очень просто. Когда мы с мамой первый раз показались окулисту и мне выписали очки, мама запретила мне работать на компьютере по ночам. Ну, я и выключала для виду свет. Заделывала лоскутами все щелочки в двери, чтобы даже слабый свет не проскальзывал. Опасаясь, что мама сможет заметить с улицы, или соседи подсказать, попросила папу сделать ставни на окно. А то, сказала, я девушка уже взрослая, парни могут подглядывать… Одним словом, не даром я сестра Героя-разведчика — замаскировалась так, что никто и не подозревал! А когда заметили, то оказалось, что уже поздно… Болезнь, как сказали уже в области, зашла слишком далеко. Причем, теперь даже без компьютера будет прогрессировать дальше. И тогда я поняла, что если твоя мама была против меня потому, что тебе может быть скучно со мной, то что же она скажет — и тысячу раз будет права! — узнав, что я еще и инвалид?

            — А ты что — еще и на инвалидности?!

            — Да, I-й группы.

            Лена попыталась высвободить свои пальцы, но на этот раз уже Стас крепко сжал их.

            — Ну и что? — словно ничего не случилось, бодро спросил он.

            И твердо добавил:

            — Теперь я тебя никуда не отпущу.

            — Да я и сама не уйду… — чуть слышно прошептала Лена.

            Они дошли до того места, где замерзала Виктория.

            И Стас с беспокойством спросил:

            — Ты не замерзла?

            — Что ты! — удивилась Лена. — Наоборот! Мне никогда еще так тепло не было. На всю жизнь согрелась. Особенно сердцем.

            — Да-а… — покачал головой Стас. — Я там себе места не находил. А что же тебе тут пришлось пережить?! Бедная ты моя…

            — Бедная? — резко повернула лицо к Стасу Лена. И увидел ее огромные, какие-то беспомощные, — но бесконечно радостные глаза.

            — Да я, если хочешь знать, самая богатая! Самая счастливая на свете!

            Лена немного помолчала, словно наслаждаясь этой минутой, и вдруг, усмехнувшись, спросила:

            — А ты что, решил, что у меня и правда кто-то появился?

            — Нет, — решительно отказался Стас. — Этого у меня и близко в мыслях не было! Чувствовал только, что тут что-то не то. А что — никак не мог понять.

            — Я думала в монастырь пойти, — удовлетворенно кивнув, продолжила Лена. — Да отец Михаил не благословил. Сказал, что пока еще редко при каких женских обителях есть богадельни. Ведь с таким зрением что я могу? Петь там и то не получится. Ноты видеть надо. У нас же легкое, обиходное пение, которому я у старушек научилась. А так, знаешь, как сложно? Я ведь не профессиональная певица. На слух, скажем, знаменный распев не запомню. К тому же батюшка сказал, чтобы я ни в коем случае не падала духом и не отчаивалась. Иначе с таким смертным грехом просто на клирос пускать не будет! «Еще не вечер, — сказал он. — Вот увидишь, будет и на твоей улице праздник!» И вот он наступил, — теснее прижалась к плечу Стаса Лена. — Причем, не просто на улице, но и во всем мире! Представляешь, какой у нас батюшка?