Чудо - из чудес

            И лицо ее так и перекосилось от злобы.

            — Вы чего это мне вместо рубля даете? Пуговицу от джинсов?! — на весь магазин возмутилась она. — Ну ты, Ленка, ладно, полуслепая. Но твой муж… Такие вещи себе позволяет — в мелочах честных людей обманывать! А еще москвич! Сын академика!..

            Стас посмотрел на то, что лежало на ладони продавщицы, и оторопел.

            Это был — денарий Тиберия!

            Который он неосторожно, прямо без пакетика, бросил в карман на всех этих радостях…

            — Простите! — бросая сумку, выхватил он у никак не ожидавшей от него этого продавщицы монетку.

            Достал из кармана куртки сторублевую бумажку, положил ее, придавливая ладонью, на прилавок.

            — Сдачи не надо! — сказал он и, не выдержав, как некогда в подобной ситуации, только в автобусе отец Тихон, когда был еще Василием Ивановичем, добавил: — На эту, как вы сказали, пуговицу половину вашего магазина скупить можно. Если не весь вообще!

            И когда они с Леной, провожаемые не знавшей гневаться ли ей дальше или удивляться тому, что услышала, продавщицей, добавил:

            — История повторяется!..

            Смеясь и то и дело перебивая друг друга, вспоминая все то, что только что произошло в магазине, они дошли до дома.

            И в недоумении…

            Страхе…

            И даже ужасе — застыли на месте.

            Перед распахнутыми воротами стоял вдребезги разбитый ломом, который лежал тут же рядом, «Лексус» Вани…

10

— Что она натворила! — простонал Ваня.

            — Вань!

            — Ты видел, что здешние хулиганы с твоей машиной сделали?!

            Лена со Стасом с грохотом распахнули входную дверь.

            Ворвались в комнату Вани.

            И… застыли на пороге.

            Ваня, сгорбившись, как накренившаяся скала, готовая вот-вот рухнуть в подмывшее ее основание бурное море, сидел за столом.

            Лицо его снова было в багровых пятнах.

            Скулы так и ходили ходуном…

            — Это не хулиганы, — с трудом выговаривая каждое слово, возразил он.

            — А кто же?

            — Я…

            — Ты?!

            — Ну да, своими руками. А что — нельзя?!

            Ваня взял допитую почти до дна бутылку, плеснул из нее немного водки в аквариум и, чокнувшись с ним, приложился к ней.

            — Что ты делаешь? — закричала Лена.

            - Ну не могу же я пить в одиночку, как алкоголик! – на мгновение отрываясь от горлышка, пьяно пожаловался Ваня.

            Стас подбежал к нему и вырвал из рук бутылку.

            - Тебе вообще нельзя пить! – напомнил он.

            - А жить теперь можно? – поднимая на него глаза, наполненные такой болью, что Стас невольно содрогнулся, спросил Ваня.

            — Ванька, ты что, с ума сошел? И это говорит православный человек! — воскликнула Лена.

            — Откуда у тебя только такие мысли?! — с укором поддержал ее Стас.

            — А вот откуда!

            Ваня со злобой подтолкнул рукой лежавший перед ним на столе телефон.

            Стас взял его.

            И, вспомнив, что Лена плохо видит, сам прочитал вслух смс-сообщение:

            «Ребенка больше нет. Ты свободен. Папа сделает развод в три дня без твоего участия. Прощай. Больше уже не твоя Виктория».

            — Что она натворила! Погубила живую душу… — простонал Ваня. — Ну хотя бы родила, чтобы его можно было крестить. И отдала мне… Да и священником я теперь уже не смогу быть никогда. Так что всё, дорогие мои друзья и родственники! Жизнь — кончилась…

            — И началась пьянка? — гневно перебила его Лена. — Тебе что, мало примера папы? Захотел служить сатане?

            Ваня вздрогнул.

            Беспомощно посмотрел на Стасу, сестру.

            Сильно качнулся.

            И багровые пятна прямо на глазах стал ярко-пунцовыми…

            — Ой, Ванечка, подожди, Ванечка! Потерпи, родной! — запричитала та. — Сейчас я тебе помогу!

            Лена выбежала из комнаты и, вернувшись с полными горстями снега, принялась тереть им лицо и спину брата.

            Увидев рубцы на его спине, она сама зябко передернула плечами и всхлипнула:

            — Ну что, легче?

            Однако такая мера оказалась недостаточной.

            К счастью, прибежала мама и дала сыну понюхать нашатырь.

            После этого глаза Вани стали приобретать осмысленное выражение.

            И он понемногу пришел в себя.

            — Ничего еще не потеряно! — принялся успокаивать его Стас. — Да, в священники не рукополагают после развода. Но ведь ты же можешь стать им через монашество?

            — Ох, Стасик, я тебе уже говорил раньше и снова повторяю: если бы все это было так просто! — заскрежетал зубами Ваня и с силой стукнул кулаком по столу:

            — Пример с Викой это только подтверждает. А ну, как став монахом, опять не сдержусь и согрешу. И что тогда?!

            Стас подумал-подумал — стоит ли это говорить при Лене — и все же сказал:

            — Если действительно цель твоей жизни стать священником и служить Богу и людям, то ради этого — ты выдержишь все. Тем более что в этом сам Господь будет тебе помогать. Вон я, даже не помышляя о священстве, когда потерял Ленку, и то поставил на всем этом, ну, то есть, личной жизни, крест. Понимаю, что слово — не дело, и всякое в жизни бывает. Но твердо тебе говорю — донес бы его до конца. Из любви к Ленке. А тут ты только представь себе — к самому Богу! Ну разве ради такого не стоит потерпеть и выполнить и этот обет?

            Слушая слова Стаса, Лена побледнела и опустила голову.

            Ваня поднялся.

            Его чуть качнуло.

            Но он тут же окончательно взял себя в руки и уже совершенно трезво крепко обнял Стаса: