Чудовища и красавицы. Опасные сказки

Лакшми к такому повороту событий готова. Её карманы набиты пеплом, которого много на сгоревшей половине их дома, и когда мачеха ведёт их в глубь леса, Лакшми то и дело приотстаёт, чтобы посыпать этим пеплом землю, отмечая пройденный путь.

– Отлично придумано, сестра, – шепчет Риши.

– Эй, вы двое, чем вы там заняты? – кричит, подозрительно оглядываясь на них, Дивья Симла.

– Риши нужно было сделать пи-пи, – отвечает Лакшми.

– Хватит прохлаждаться! – рявкает на них Дивья Симла.

Тем не менее брат и сестра не торопятся, плетутся чуть сзади, чтобы Лакшми удобнее было незаметно помечать пеплом дорогу.

– А теперь вы почему отстаёте? – снова кричит на них Дивья Симла.

– А теперь Лакшми пи-пи сделать пришла пора, – отвечает Риши.

Но сколько ни останавливайся, а в конце концов мачеха заводит наконец детей в такую лесную глушь, где даже солнце не пробивается сквозь кроны кривых тёмных деревьев.

– Побудьте здесь, – говорит им Дивья Симла. – Я скоро за вами вернусь.

И торопливо уходит, скрывается в чаще.

Проходит час, другой. Лакшми и Риши играют в палочки и танцуют под песенку, которую сочиняют тут же, на ходу.

Что может хуже быть дождя, что зарядил на целый день?Дивья Симла, конечно, Дивья Симла!Что может хуже быть собаки, играть которой лень?Дивья Симла, конечно, Дивья Симла!

Потом, наигравшись, напевшись и натанцевавшись, дети по следам пепла возвращаются домой.

Дверь открывает отец и, увидев их, падает от счастья на колени.

У него за спиной показывается Дивья Симла и застывает на месте.

– Где вы пропадали так долго? – со злостью спрашивает она.

Доверять Дивье Симле, конечно, нельзя, однако её пророчество о невезении сбывается.

Спустя несколько недель на деревню обрушивается засуха, какой здесь никогда ещё не было. Гибнет весь урожай, умирают от голода животные. Того хлеба, который Атуру удаётся добыть у своих друзей и соседей, не хватает, чтобы прокормить жену и детей.

И вот ночью супруги вновь шепчутся друг с другом.

– Ты должен выбрать между мной и ними, – говорит Атуру Дивья Симла. – На всех у нас еды не хватит.

– Но сами боги привели их назад к нам, – возражает Атур. – И потом, они моя плоть и кровь.

– А я тебе кто? Я вышла за тебя, когда ни одна другая женщина на это не соглашалась, а теперь ты позволишь мне умереть, да? – злобно шипит в ответ Дивья Симла. – А дети… Ну что ж, они уже достаточно взрослые, чтобы самим о себе позаботиться. Мы за них не отвечаем. А с ними невезение становится всё хуже, ты сам это видишь.

– Да куда уж хуже-то? – закатывает глаза Атур.

– А ты оставь их здесь, и увидишь, – грозно предупреждает его Дивья Симла.

Атур молчит. Детям всё понятно.

– Что делать будем, брат? – спрашивает Лакшми, обнимая Риши.

– На этот раз предоставь всё мне, – отвечает он.

На следующий день Дивья Симла опять ведёт детей в лес, за ягодами. Правда, корзинки они с собой не берут, да и какие ягоды в такую засуху? Когда они покидают дом, отец отворачивается в сторону, у него нет сил смотреть на это.

А что же Риши? Он за завтраком сделал вид, будто ест свою сухую чёрствую лепёшку – чапати, а вместо этого сунул её к себе в карман. И вот теперь, когда они углубляются в лес, он сыплет позади себя крошки, оставляя след.

– Хорошо ты придумал, – шепчет Лакшми.

– Что вы там опять отстаёте? – ворчит на детей Дивья Симла.

– Я вот цветочки для вас ищу, мачеха, – как ни в чём не бывало отвечает Лакшми. – А Риши делает пи-пи.

– Я не люблю лесные цветы! – хмурится Дивья Симла. – Пошевеливайтесь уже.

– Да, мачеха, – отвечает Лакшми.

А Риши тем временем разбрасывает хлебные крошки.

На этот раз Дивья Симла заводит детей так глубоко в лес, что они не только солнца, но даже тени своей не видят. А с веток вороны смотрят, кричат, словно предупреждают, что неподходящее для детей это место.

– Побудьте здесь, – говорит Дивья Симла. – Я скоро за вами вернусь.

И она поспешно уходит, скрывается за деревьями.

На этот раз Риши и Лакшми слишком напуганы, чтобы петь и играть. Им чудятся чьи-то голодные жёлтые глаза в подлеске, чьи-то шорохи в кустах, что-то холодное и скользкое касается их лодыжек. Дети хватаются за руки, считают до ста и решают возвращаться назад по своим хлебным крошкам.

Смотрят – а крошек-то и нет!

Все крошки склевали вороны и пронзительно каркают теперь, словно издеваются:

– Дивья Симла! Кар-р! Дивья Симла!

Куда же им идти?

– Нам туда, – указывает на восток Лакшми.

– Нет, сюда, – указывает на запад Риши.

Но Лакшми упрямее, и потому они идут на восток. Всю ночь идут, и весь следующий день тоже, и уже ясно становится им, что никакой Бага-Пураны в этих краях нет, а голод и усталость уже валят с ног, и не осталось больше никаких сил. Тогда, держась за руки, дети ложатся под кустом и засыпают, и никто из них не уверен в том, что этот сон не станет для них последним. Но всё же спустя какое-то время у них хватает сил на то, чтобы открыть глаза.