Чудовища и красавицы. Опасные сказки

– Но в таком случае зачем тебе вообще быть пиратом? – спросила я. – Почему бы не выбрать для себя другую судьбу?

– Потому что жизнь пирата скорее и вернее всего приводит к славе, – ответил он. – Быть пиратом – значит подняться из безвестности и стать кем-то. Сражаться так, чтобы твоё имя прославилось. Умереть молодым, но навсегда остаться в памяти людей. Вот чего хотим все мы, пираты. Только этого. Оставить свой след на земле, сохранить своё имя в истории. В сказках.

– Вот это и есть, по-твоему, слава? – усмехнулась я. – Чтобы твоё имя знали люди, которых ты сам никогда-никогда не встретишь?

– Ну это такие, как Крюк, хотят, чтобы их помнила каждая душа на земле и на небесах. Мне же будет достаточно, если меня будет помнить хотя бы один человек.

– И такой человек у тебя уже есть, Скаури из Кровавого Ручья, – сказала я.

– Откуда ты? – выдохнул он, глядя мне в глаза. – Кто сделал тебя такой чистой и светлой? Такой чудесной?

Я неловко заёрзала.

– Вообще-то, Питер говорит, что я суетливая старая кляча, которая не умеет веселиться…

– Дурак твой Питер, – не дал мне договорить Скаури. – Тупой осёл.

– Но ведь ты меня совсем не знаешь, – хрустнула я суставами пальцев.

– Я тебя не знаю? – усмехнулся Скаури. – Тогда позволь рассказать всё, что я о тебе знаю. Например, я знаю, как загораются на солнце твои веснушки. Как ты опираешься на одну ногу – всегда на правую, – когда размышляешь над чем-то. Как ты держишь яблоко или грушу, когда ешь, – не одной рукой, как все, а непременно обеими. Я знаю, как ты отворачиваешь голову, когда я говорю тебе что-то хорошее. И как ты сидишь неподвижно, когда я говорю что-то плохое или грубое. Хочешь, расскажу тебе, как ты смотришь на меня? Ты единственная, кто смотрит на меня так, будто у меня есть сердце. Вот такой я знаю тебя, Венди. И люблю тебя такой, какая ты есть. Ну что, не знаю я тебя, говоришь?

Я ничего не могла сказать ему в ответ.

– Если ничего не говоришь, так, может быть, дашь мне вместо слов напёрсток? – тихо спросил Скаури.

Наши губы соприкоснулись, и это был мой первый настоящий поцелуй.

С пиратом, не с Питером Пэном.

После поцелуя мы со Скаури сидели обнявшись в мерцающем свете бабочек, но затем вдруг появился новый, странный свет, он становился всё ярче, пульсировал всё сильнее, ослепляя нас обоих, а затем исчез так же неожиданно, как и появился.

Я испуганно сжала руку Скаури.

Динь-Динь.

Это она выследила нас.

Скаури пытался удержать меня, но я уже выбежала из пещеры и вниз, вниз по склону горы, в лес, откуда прилетела Динь-Динь.

К тому времени, когда я примчалась в лагерь, Питер уже успел составить мой смертный приговор.

– Эй, послушай… – успела крикнуть я, прежде чем десяток мальчишек Питера набросились на меня, схватили и привязали к дереву точно так же, как когда-то привязали меня к мачте пираты.

Размахивая кинжалом, Питер крадучись приближался ко мне, и ухмылка его была злой и мстительной. Казалось, он получал огромное удовольствие от всего происходящего. На плече Питера сидела Динь-Динь и с ненавистью таращилась на меня. Да, я спасла ей жизнь, но слова Питера о том, чтобы жениться на мне, стёрли это событие у неё из памяти и, по сути, решили мою судьбу.

– Питер, послушай, – начала я. – Ведь я тебе не нужна. В прошлом году ты даже вообще за мной не приехал. Вот почему я…

– Вот почему ты целуешься с пиратами, – ухмыльнулся он. – И я считаю, что это преступление заслуживает смертной казни!

– Да! – хором откликнулись потерянные мальчишки.

– Ты тайком покидала наш лагерь после наступления темноты. Это преступление, достойное смерти! – продолжил Питер.

– Да! – подхватили мальчишки.

– Ты притворялась, что заботишься о нас, а сама была девушкой пирата. Преступление, достойное смерти!

– Да!

– Ты превратилась в грязного, лживого предателя, и это самое страшное преступление!

– Да!

– За всё это, не считая других провинностей, я приговариваю Венди к смерти! – взревел Питер.

– Да! Да! Да!

Когда Питер подходил ко мне, на лезвии его ножа блеснул отсвет крылышек Динь-Динь.

– Убей Венди! – надрываясь, кричали потерянные мальчишки. Они прыгали и вихляли задами, словно стая диких обезьян. – Буга-лу! Буга-лу! Убей Венди! Буга-лу!

– Ты знаешь, куда попадают предатели, Венди? – спросил Питер, останавливаясь прямо передо мной. – Туда же, куда отправился Крюк. Передай старику привет, ладно?

В глазах его загорелся красный огонь. Питер занёс свой нож, направил его мне в грудь…

Мелькнула призрачная тень, упала прямо на голову Питера. Он упал, затем поднялся, вслепую размахивая ножом, но Скаури нанёс ещё один сильный удар, и Питер снова упал, выплюнув сгусток крови вместе с двумя своими молочными зубами. Потерянные мальчишки гурьбой налетели на Скаури, но он был старше и сильнее, чем они, сорвав с себя ремень, отгонял им любого, кто пытался к нему приблизиться. Вскоре Скаури добрался до дерева и отвязал меня.

Сзади разъярённой летучей мышью налетела Динь-Динь, принялась кусать Скаури, тянулась выцарапать ему глаза. Я сделала удачный выпад и поймала фею в кулак.