Чудовище для проклятой

Едва заметное колебание магии — и император, переместив себе ещё одно кресло, возвращается за стол.

— Клятва о неразглашении, — негромко бросает он. — Леаррен?

— Как прикажете, — серьезно отвечает Леар, до этого невидимый и неслышимый.

И несколькими движениями рисует в воздухе пылающую Печать Молчания. Она не позволит присутствующим в комнате разглашать любые подробности разговора.

Миарг кажется откровенно обозленным и напуганным.

Отец — задумчивым. Кажется, теперь он воспринимает происходящее всерьез — слишком уж сложная магия заключена в Печати, такой не разбрасываются попусту.

Я же… впервые ощущаю, что такое Сила Рода. Она оживает в венах, наполняет незыблемой уверенностью в том, что всё, что я сделаю сейчас, будет верным. Что мои слова обретут вес и станут прямым приказом. Что фактически уже сейчас Виар лишён места Главы и занимает его лишь номинально.

Невидимые ладони Хранителя легли на плечи, и его присутствие стало весомым, ощутимым.

Так же, как и одобрительно-ласкающий взгляд разноцветных глаз Императора.

Мною гордились. Меня готовы были защищать. Мои действия одобряли. И от этого за спиной словно распахивались невидимые крылья.

Я чуть склонила голову, вслушиваясь в сбивчивую ругань Миарга. Никак не хочет успокоиться!

Прикрыла глаза, выровняла дыхание — и легонько, словно коснулась струн — сыграла на нитях, связывающих меня с этим членом клана. А потом жестко сжала нить пальцами, разрывая её.

Миарг дёрнулся всем телом, захрипел — и тут же осел навзничь.

Не стоило тянуться к заготовленному заклинанию, мало ли какую гадость он хранит в карманах в “спящем” виде? Всё же брат прошёл весьма неплохое обучение. Несмотря на отвратительный характер и склонность к паникёрству он был опытным теневиком. И жизней на его счету — не чета моим достижениям.

— Что ты?.. — отец дёрнулся к брату, но тот уже вяло зашевелился.

Завозился, пытаясь приподняться. Я знала — сейчас он испытывает безумную слабость, которая вскоре сменится болями. До тех пор, пока он не привыкнет к тому, что магической силы теперь в каналах — кот наплакал.

Наверное, я должны была испытывать хоть каплю сочувствия. Или злорадства. Но нет — было только усталое равнодушие и желание поскорее покончить с этой неприятной сценой.

Миарг медленно приоткрыл глаза. Моргнул, подслеповато щурясь — это временно, перепад энергии плохо сказывается на организме. А потом — зарычал, как раненый волк, угодивший в капкан. Во взгляде молодого мужчины пылала ненависть настолько лютая, что стало немного не по себе. Но ладонь императора опустилась мне на плечо — и братец отвёл взгляд.

Всё-таки нужно убрать его как можно дальше… этот не простит никогда. Жаль, что нельзя просто убрать — текли холодные, неприятные мысли.

Вдруг узор на лице чуть шевельнулся — и по нему пришла волна уверенного спокойствия и холодной решимости. Похоже, что бы ни было сказано официально — а оставлять за спиной врагов Асторшиэр не собирался.

— Значит, слухи всё же не врали, — тяжело уронил Виар. Теперь он смотрел хоть и с неприязнью, но заинтересованно. В сторону бывшего наследника даже не посмотрел.

Да уж, отец всегда умел расставлять приоритеты. И быстро ориентировался в ситуации. Ему, по сути, действительно почти ничего не грозило. Места Главы он фактически уже лишился, и наказать сильнее было сложно. Заключения же он не заслуживал. По крайней мере, если сильно не копать. Но я не хотела.

— Нисколько. Вы зря потратили время, отец. И наше — и ваше. Да ещё и вмешали в это дело посторонних — кивок в сторону бледного представителя дель Тайш. То-то “жених” будет счастлив.

— Я уже это понял, — яростный взгляд в сторону брата не сулил тому ничего хорошего, — и прошу прощения у моего императора за то, что невольно нарушил его планы. Если я могу чем-то искупить свою вину — я сделаю это.

Вот чему я поражалась. Отец мог быть каким угодно негодяем в семейных отношениях. Плохим мужем, заводящим любовниц, ужасным отцом, которому нет дела до дочери. Но он никогда не пытался отступить и увильнуть от наказания, если считал его заслуженным. И он был действительно по-настоящему предан императору.

Я замерла, не зная, что думать. Всё висело на единственной ниточке — решении Асторшиэра. Если император решит наказать по-настоящему, то…

Леаррен молча, не дожидаясь приказа, сковал руки Миарга энергетическими наручниками из Силы и бесцеремонно выдернул его с дивана и вывел из комнаты. Как будто совершенно точно знал решение своего брата по этому поводу.

Отец встал и опустился на одно колено, склонив голову. В этом жесте не было ничего уничижительного — анорр сделал это с таким достоинством, словно это было для него величайшей честью.

— Виар дель Гиррес… наконец, раздался ледяной, но спокойный голос Асторшиэра. Казалось, Повелитель испытывает к этому анорру двоякие чувства, — ты виновен в том, что пустил дела в собственной семье на самотек. И твои личные дела перешли в дела государственные, разбираться с которыми мы теперь обязаны на столь высоком уровне.