Чудовище и красавица

Алтан не была злой шаманкой. Она была доброй. Говорили, что это пока она молода и красива, а потом закиснет в ней нереализованное женское, затоскует по младенцу материнское, и она озлобится, как все вековухи, шаманки они, или монашки, или просто несчастливицы, которых родители не сумели выдать замуж… Но Алтан была такой светлой, такой ласковой, так нежны были ее руки и так мелодичен голос, что просто не верилось: она – и вдруг станет злой?

Взрослела Алтан, становилась выше и тоньше и лицом изящнее, чем все в их деревне, словно чужая кровь примешалась – глаза у нее были не узкие, как у всех, а большие, с красивым продолговатым разрезом… Кто-то из охотников первым приметил: большие глаза – будто у соловья, хрупкая – как соловей, по-соловьиному нежные косточки, и тонколицая – тоже по-соловьиному. Слилась со своим духом, и дух изменил ее плоть. Это только с самыми могущественными шаманами случалось. И было одним из доказательств, что повезло людям: пришел к ним настоящий шаман, как в древние времена, как в сказках.

Старая шаманка умерла, когда Алтан исполнилось двадцать лет.

Готовиться к смерти начала за несколько месяцев: повелела выстроить на опушке леса домик, поднятый на бревнах, словно на высоких ногах. Такие посмертные дома строились только для самых богатых и почтенных бурят. Натолкнувшись на такой дом в лесу, бурят уйдет, чтобы не потревожить дух. А вот русские, не так уж давно расселившиеся в здешних местах – всего-то с сотню лет! – иной раз, по незнанию, в домик заглянуть могли и убегали с воплями, обнаружив там мертвеца, закутанного в дорогие ткани и хорошо выделанные шкуры. Для русских эти погребальные домики сливались с их сказкой про страшную старуху, живущую в избушке на курьих ногах, за изгородью из человеческих костей…

Старая шаманка, как и все, смеялась, когда слышала эти русские байки. Ну смешно же, правда, что люди могут старуху бояться, пусть даже живущую в доме на куриных ногах. Или обыкновенного мертвеца!

Шаманка сама проследила, чтобы в погребальный домик переправили все ее любимые вещи, украшения и утварь. Сама выбрала ткани, в которые завернут тело, чтобы отнести его в последнее убежище. И свой старый бубен велела положить в ногах. У Алтан уже имелся новый, звонко щебетавший под пальцами. Иногда шаманы свой бубен передают наследнику, но этот был очень старый, глухо рычащий под прикосновением, он совсем не подходил для Алтан.

Смерти старая шаманка не боялась. Она в жизни делала все правильно, все по закону. И умение передала, оставила преемницу. Не ее вина, что Алтан призвала Соловья…

Сама-то старая шаманка прожила нелегкую жизнь со свирепым зверем, с Росомахой, но знала, что если надо будет – Росомаха поможет ей защитить своих людей. Теперь она собиралась навсегда оставить тело и соединиться со своим духом в вечности, среди звезд, где нет боли, а тело старое, всеми суставами исстрадавшееся, сбросить, как ненужную ветошь.

Последний месяц она почти не вставала. В доме поселился тяжелый, затхлый запах. Алтан все силы отдавала на то, чтобы умерить страдания наставницы, отогнать боль, погрузить ее хоть ненадолго в сон. Сама извелась, измучилась, ослабела.

Много они в тот последний месяц говорили. Старуха пыталась напоследок научить Алтан, как при случае позвать другого духа, более сильного и свирепого. Это было делом опасным, но если беда придет к людям, кто защитит? Пыталась научить Алтан, как отогнать нежного Соловья… Но этому Алтан не хотела учиться. У нее было странное чувство к своему духу, словно он ей родной. Роднее отца с матерью, роднее всех на свете, роднее собственных рук и глаз. Она подумать даже не могла о том, чтобы его прогнать: становилось больно, как по живому режут.

Умирающая старуха соглашалась: да, это больно, но надо научиться.

Алтан протестовала: нет, не хочу, не могу, не буду.

Старуха умерла. Алтан завернула ее в нарядные ткани, в меховое одеяло, мужчины отнесли тело в подготовленный погребальный домик.

Постель старухи Алтан сожгла на той же поляне. Дом свой проветрила.

Приняла подарки от женщин: новую постель, много-много стеганых одеял и вышитых подушек.

И начала свое служение – уже одна.

Глава 2

Белоглазый впервые предстал перед Алтан на коне.

На рослом, длинноногом жеребце, которых предпочитали русские.

Буряты любили других лошадок: маленьких, коренастых, мохнатых. Выносливых. Легко терпевших холод, голод, жажду. Послушных.

Эти русские лошади были красивы, но изнеженны. Им требовалось очень теплое стойло, старательный уход, да и характер у них был далеко не такой покладистый, как у бурятских лошадей. Даже привычно ходившие под седлом могли взбрыкнуть, понести, укусить.

Алтан как раз недавно вернулась с паломничества к скале Аяя. Она была еще полна той силы, которая вошла в них во всех, собравшихся там и сумевших по алым солнечным и синим ночным лучам соединиться с богами. Хорошо было Алтан, радостно, ей казалось – новая сила ее навсегда, и Соловей тоже стал сильнее…