Чудовище и красавица

– Скажу – хотел проверить, как пленница. А она на меня набросилась, словно дьяволица. Оказалась сильной. Пришлось обойтись с ней грубо.

– А коли не поверят?

– Поверят. Она же не исчезнет. Тело отдам, как положено. С русской хлопот было бы больше. Так что уйди, Семен. Надо мне. Измучила она меня. Извела. Приворожила, ведьма косая. Каждую ночь снится. Вся кровь кипит. Дай ты мне душу отвести…

– Ох, барин, – сокрушенно вздохнул великан.

И Алтан услышала, как отворяются щеколды.

Обуться она не успела. Так и стояла посреди комнаты – в носках пестрых, в синем платье-тэрлиге, в котором особенно тоненькой казалась, и жгутики кос свисали аж до колен, позванивая монетками. Такой – без шапки, без халата, с открытыми косами – Белоглазый ее не видел. Замер на пороге, глаза расширились восторженно, и улыбка губы тронула – нежная. Так смотрят и улыбаются влюбленные. Он же пришел как насильник…

Белоглазый затворил за собой дверь. Изнутри она не запиралась, но чтобы выскочить, надо было вырваться от него. А Алтан не сможет. Она знала, что не сможет. Звериная в нем была сила, приумноженная желанием.

– Ты же понимаешь все, что я говорю, правда?

Алтан кивнула.

– Тогда послушай… Будь моей. Сегодня, этой ночью. И потом. Будь сегодня моей любовницей, а потом моей женой. Я расторгну помолвку, откажусь от своей невесты. Я с тех пор, как увидел тебя, только тобой и брежу. Ты мне снишься. Все цветы тобой пахнут. Соловьи о тебе поют. Я не знаю, что это такое. Не должно быть… Зверь во мне сидит, лютый зверь. Как увижу тело женское – ногтями впиться, искусать, измолотить, кровь пустить. С отрочества я такой. Таким, как я, в старые времена кол в сердце вбивали. А теперь вот смог найти службу, на которой лютость моя государю полезна, сумел так устроиться, чтобы никто не знал… Чтобы о самом страшном никто не знал. Когда я тебя впервые увидел – я же хотел тебя прямо там взять. Потом бредил, подушку грыз. Второй раз поехал – хотел тебя в содержанки зазвать. В третий раз – хотел силой увезти… Но как посмотрю тебе в глаза – не могу руку на тебя поднять. Вот сейчас хотел войти и сразу платье с тебя сорвать, чтобы увидеть наконец наготу твою желанную. А вместо этого стою и говорю. – Он вздохнул, зажмурился и заговорил еще быстрее, так, что Алтан с трудом могла следить за его скачущими мыслями и мельтешащими у него в сознании образами. – Я тут книгу читал интересную, будто у каждого человека, мужчины или женщины, есть его половина, тот единственный, с кем этот человек может быть совершенно счастливым и совершенно собой. Но редко случается встретиться с таким человеком, который твоя половина. Потому что твоя половина может родиться на другом конце земли, может быть другой веры, неподходящего сословия, или сильно моложе, или сильно старше, но если чувствуешь, что перед тобой – твоя половина, следует переступить через все преграды, ибо соединение половин и является счастьем. Я на Катеньке жениться хотел, потому что она добрая и спокойная, когда я с ней, мне будто на голову льется прохладная водичка, я успокаиваюсь, лютость моя усмиряется… Но я не знал, как мне с ней в постель идти, с такой чистой. Она для меня – будто сестра родная. Разве ж можно свою сестру?.. Грех это! А тебя я хочу. Но не так, как других баб. Не рвать зубами хочу, а целовать. Снять вот этот носок с ноги твоей и поцеловать ногу… Такого даже в стихах не пишут, что я хочу с тобой делать. На руках бы носил, хоромы для тебя выстроил, баловал – как захочешь. Только останься со мной. Будь моей. Вот…

Он сунул руку за пазуху и вынул обтянутую черной кожей шкатулку. Открыл щелчком – там, на черном бархате, лежало ожерелье из сверкающих камешков: те, что покрупнее, светились травяной зеленью, а те, что помельче, белые, лучились радугой.

– Выиграл у богатого купчины забайкальского. Не люблю играть, ненавижу игру и игроков, но талант к этому делу у меня есть. Как увидел в трактире, что он на кон поставил, так и сел играть. Чтобы эту безделицу для тебя выиграть. Дай-ка, надену. Посмотрю, как оно на тебе…

Украшения у Алтан были, как и положено незамужней девушке, простые: серьги серебряными колечками, четыре серебряных кольца на руках – на указательных и на безымянных пальцах. На правой руке еще было кольцо с голубым камушком, напоминавшим ей летнее небо. В каждую из двадцати кос вплетен шнурок с серебряной монеткой. Но ничего сравнимого с этим ожерельем Алтан и вообразить себе не могла. Даже у замужних, у самых богатых женщин она такого не видела! Но она не хотела это украшение. Она ничего от Белоглазого не хотела. Лишь бы он ее не трогал… Только бежать ей было некуда.

Он подошел. Алтан сначала вскинула руки – заслониться! – но усилием воли усмирила страх. Опустила руки. Стояла недвижно, пока он раскрывал ворот ее платья, пока застегивал сзади замочек. Холодное, тяжелое ожерелье легло ей на шею мертвой змеей.