Чудовище и красавица

— Чего надо, то и орали. Может, это мы вас так звали. Вон же, сразу примчались! Ты мне лучше скажи, где у тебя тут большой круглый камень, а?

Наступила тишина, все посмотрели на Генку, который почему-то смутился. Немного потоптавшись на месте, Толстый Генка взъерошил смоляные курчавые волосы и сказал:

— Вот он.

Посмотрев в указанном направлении, девчонки увидели ту самую бетонную плиту, на которой курили несколько минут назад.

— Это?

— Ага…

Оглушительно загудел серебряный самолет и белой биссектрисой поделил начерченный над ними голубой угол.

— Ребят, знаете, что это такое? — осведомилась Катька, подходя к плите и поставив на нее ногу, как охотник на добычу. — Не знаете? А я знаю. Это Большой Круглый Камень!

— Ну, понимаете, я здесь был-то всего один раз, и давно, и у меня в голове почему-то отложилось, что она круглая, вот я и… — загундел Генка.

— Да, с геометрией у тебя еще хуже, чем мы думали… Как сдавать-то будешь, а, дэбыл? Бедная Коцюба!

Генка все оправдывался, но никто его уже не слушал. Все продолжали покатываться со смеху, а Дашка приговаривала, периодически переводя дыхание: «Так я и знала… Так я и знала…»

— Ладно, пошли, — деловито распорядился Ильин, — время-то идет.

По дороге они шумно делились впечатлениями. Выяснилось, что ребята, которые успели за полтора часа разжечь костер, поджарить на нем принесенные сосиски и съесть их, запив бутылкой вина, уже начали слегка волноваться и решили выйти на дорогу, чтобы встретить одноклассниц. Никого не обнаружив, решили было вернуться и подождать еще, благо вино оставалось, как вдруг услышали душераздирающие крики, от которых кровь леденела в жилах. Презрев опасность, они бросились на помощь горе-компаньонкам. И вскоре увидели этих самых компаньонок, с безумным хохотом валяющихся в придорожной пыли.

В результате они пришли на тот самый участок, который юные искательницы приключений приняли за обиталище бомжей. Девчонки уселись на бревна и принялись изучать свои раны, залепляя особенно страшные растущими здесь в изобилии сочными подорожниками. Тем временем ребята притащили из маленькой сараюшки еще стаканов и старый, но довольно громко хрипящий магнитофон «Весна».

Дальнейшие события не так четко сохранились в Дашкиной памяти. Сказалось волнение, вызванное пережитыми бурными эмоциями, а также будоражащее присутствие блистательного, как никогда, Сашки Ильина. А во-вторых, потому, что и событий-то никаких особенных не было, так, одни ощущения…

Помнилось, что было им ужасно весело. Остатки колбасы, нанизанные на прутик и поджаренные на костре, оказались потрясающе вкусными, впрочем, как и хлеб с сыром. А жуткая теплая кислятина под названием «Ркацители» изумительно сочеталась с прихваченными Катькой конфетами «Трюфель». Все это, вкупе с орущим магнитофоном и возможностью совершенно по-взрослому курить, не озираясь поминутно в страхе попасться на глаза кому-нибудь из родителей или учителей, привело их в состояние легкой эйфории. Они смеялись, острили, кокетничали, кидались конфетами и бегали в догонялки по соседним участкам, напрочь забыв и о времени, и об экзаменах, а Дашка даже о своих, казавшихся недавно такими глобальными, романтических переживаниях.

Лишь иногда она вспоминала о своей беспокойной догадке. У Дашки была одна интересная способность, которая с возрастом усилилась, и она научилась ею пользоваться в своих целях, а тогда почти не осознавала. Иногда она как бы выпадала из общего контекста. То есть незаметно для самой себя вдруг обнаруживала, что наблюдает ситуацию со стороны, продолжая при этом активно участвовать в событиях. Вот и сегодня, периодически отвлекаясь от «дела», она смотрела на всех взглядом «стороннего наблюдателя». И видела интересные вещи. Раньше она вовсе не обратила бы на них внимания, а теперь…