Поднимаю взгляд к потолку и делаю глубокий вдох. Любой другой на ее месте сейчас совершенно точно слышал бы нецензурную брань в свой адрес, после которой, непременно, наступила бы глухая тишина, но это моя мама, я ее люблю и прощаю. Всегда.
– И где, по-твоему, я должна быть? Гулять с Ником по Бродвею, предаваясь воспоминаниям? Или, может быть, ты рассчитывала на то, что, увидев его снова, я не смогу устоять и попрошу проводить меня до дома, а потом приглашу подняться на чашку кофе?
– Значит, вы встретились, – в голосе мамы я слышу облегчение.
– Зачем ты это сделала? Мам, я ведь тебя просила…
– И о чем, можно узнать, ты меня просила? – тут же щетинится она, меняясь в голосе. – В том-то и дело, ты никогда и ни о чем не просишь и ничего не говоришь. Мне приходится самой все решать.
– Зачем? Чего ты добиваешься?
Глупый вопрос. В прошлую нашу встречу она явственно дала понять, чего добивается, и таки добилась. Несмотря на все мои протесты, ей все-таки удалось организовать нашу с Ником встречу. При других обстоятельствах и в другом контексте я бы даже выразила ей восхищение в виде аплодисментов. Но сейчас мне хочется только тишины и покоя.
– Джени, я тебе не враг. Все, что я делаю, я делаю только ради твоего счастья.
– То есть в твоем понимании Ник и есть мое счастье?
– Почему бы и нет, он очень хороший парень: обеспеченный, красивый, тем более у вас совместное прошлое…
– Мам, это бессмысленный разговор.
– А я что говорю? И вот так всегда, я уже не помню, когда мы с тобой последний раз спокойно говорили не о погоде или еще какой-то ерунде, а о чем-то по-настоящему важном.
– Например, о моей личной жизни, да?
– Да, представь себе.
– Мам, я никогда не выйду замуж, просто прими это как данность. Мне это не интересно.
– Джени, не говори так… дочка…
– Ты права, наверное, нужно было это давно сделать и не по телефону, а с глазу на глаз, – отвечаю я, кусая губу. – Мне очень жаль тебя огорчать, но я не хочу семью. Мне все это не нужно. У меня есть вы, и этого достаточно.
– Но ведь…
– Мам, я обещаю тебе продолжить этот разговор при личной встрече. Если хочешь, мы можем, как и планировали, сходить в «Джуниорс» в следующую пятницу, но только ты и я. Договорились?
– Хорошо, – соглашается мама.
– Отлично, а сейчас я правда устала.
Я кладу трубку и осторожно провожу под глазами подушечками пальцев. Еще немного, и я бы точно снова разрыдалась.
Глава 9
Мы с Джесс обменивались короткими сообщениями на протяжении всей недели, мечтая о субботе, которую планировали посвятить не только динамичной игре в теннис, но и разговорам по душам в баре «Гибсон». Но я снова вынуждена все отменить.
Я стояла уже в дверях, когда мне пришло голосовое сообщение от Эмили Стивенс, в котором основными звуками были громкие всхлипывания, шмыгание носом, и на фоне этой яркой какофонии звучали фрагменты реплик, а порой просто слова и обрывки окончаний, собрав которые, я поняла, что ей удалось открыть шкафчик Пола, где она нашла какую-то странную шляпу. Она понятия не имеет, что все это значит, а потому умоляет меня провести еще один сеанс с Полом. В шляпе пианиста я видела лишь на нескольких снимках, сделанных во время его мирового турне на концерте где-то в ЮАР. Это была обычная бордовая федора6
, однако, судя по реакции Эмили Стивенс, в память о возлюбленном ей досталось нечто не столь тривиальное. И хотя мне, безусловно, хочется взглянуть на эту шляпу, куда большее волнение во мне вызывает тот факт, что Эмили удалось открыть шкафчик Пола.С таким количеством вопросов в голове я уже никак не могла ей отказать во встрече, а потому, уладив все с Джесс и выслушав заслуженную порцию возмущения, я поспешила на свое рабочее место.
К тому моменту, как в комнате раздался нерешительный стук в дверь, я уже успела полностью перевоплотиться из обычной нью-йоркской девушки Джен в проницательного медиума Джену. Эмили входит в комнату с пакетом «Зара», из которого торчит какой-то синий свитер. Я уверена, что в своем сообщений она упоминала только шляпу, а потому задерживаю свой взгляд на объемной вязке дольше, чем нужно.
– Спасибо, что согласились снова принять меня в нерабочее время, – говорит Эмили, снимая темные солнцезащитные очки, глядя на меня красными, воспаленными глазами.
– Пустяки. Я правильно поняла, вы что-то нашли? – нетерпеливо спрашиваю я, сразу переходя к делу.
– Да, все верно, – отвечает Эмили и, не дожидаясь моего приглашения, тяжело опускается на диван. – Сегодня у меня началась 36 неделя, теоретически я могу родить в любой момент.