Чума с привкусом шоколада

Осмотр Мочалова ничего не дал — никаких видимых осложнений оба медика не наблюдали. Температура держалась на той же отметке, и попытки сбить её к успеху не приводили. Они обе решили дежурить поочерёдно, но какой тут сон, когда дорогой каждой из них человек балансировал на краю жизни и смерти. Алёна лихорадочно вспоминала все случаи из её практики и те обрывочные сведения, что она запомнила на летучках в Академии при разборе болезней пациентов. Ничего особенного, хотя… был один случай такой же бессимптомной болезни, когда кто-то из моряков выпил местной дряни в одном из африканских портов. Академия тогда с ног сбилась, пытаясь вычленить и классифицировать заразу, а дело было в мутировавшей бактерии сальмонеллёза. Что, если здесь такое же мутирование… но чего?

— Лена! Скажи, ты помнишь из курса фармакологии, что представляет собой кальвациевая кислота?

— Это… по-моему, это пенициллиновая группа антибиотиков, созданная на основе естественного грибка.

— Правильно. Смотри, штаммы нынешних бактерий привыкли к новым, синтезированным антибиотикам. И они их успешно разлагают. Но… — подняла она указательный палец — … что, если в этих штаммах не осталось информации о начальных формах антибиотиков?

— Ты хочешь сказать, что споры дождевика имели в себе пусть грязную, но форму первичного антибиотика пенициллиновой группы?

— Да!

— И тогда перед нами цитокиновый шторм[38]!

— Молодец, девочка!

— Мы просто привыкли, что он образуется при Ковиде-19 и Ковиде-24, но забыли, что с успехом такая гадость может возникнуть в результате любой агрессивной инфекции!

— В точку! Что у нас есть из ингибиторов[39]?

— Формально — ничего, но есть компоненты. Ведь мы знаем, что первичная инфекция — стафилококк, значит, нужно найти состав, блокирующий шторм, но не позволяющий коккам развиваться при ослабленной иммунной системе. Мы проходили это, я помню. Как раз были опыты на стафилококках.

— Реактивы есть?

— С учётом последней вылазки в ЦРБ, думаю, что всё есть. Я убежала.

К моменту прихода остальных медиков, Лена успела приготовить необходимый состав. Алёна быстро развела его на физрастворе и решительно поставила капельницу Сергею. Теперь оставалось только ждать и надеяться.

Глава 17

14 июля 2027 года. д. Тополиновка. Полдень

Весть о критическом состоянии Мочалова мгновенно разнеслась по анклаву. Кроме друзей его пришло навестить практически всё взрослое население. Они так и стояли около медпункта, с тревогой ожидая информацию о его самочувствии. Хромов дважды выходил и успокаивал людей, и только к обеду те разошлись заниматься текущими делами. Но если Лена отлучалась поесть или переодеться домой, то Алёна практически безвылазно находилась рядом с Сергеем. Отсутствие аппетита и громадная эмоциональная нагрузка за несколько часов превратили её в серую мумию, лишённую всяких эмоций и желаний. Она сидела рядом с кроватью, чего скрывать, любимого человека и беззвучно плакала, держа его за руку. Ни Хромовы, ни Зинаида не рискнули заговорить с ней. Лишь к вечеру она почувствовала, что жар спадает. Словно очнувшись ото сна, она повертела головой и поняла, что своё тело она попросту не чувствует — настолько оно затекло.

— К-к-т-т-то-н-ниб-бут-ть… — с трудом разомкнув губы, прохрипела она.

К счастью поблизости оказалась Зинаида и быстро явилась на этот хрип.

— Алёна Николаевна, да что же вы делаете-то? Нельзя ж так себя гробить, — укоризненно покачала она головой.

— П-пи-т-ть…

— Сейчас! И Лену позову, чтобы вас заменила.

Через пару минут палата наполнилась медперсоналом. Хромов, взяв на время бразды правления в свои руки, командовал остальными. Кого в столовую, за обедом для врача, кого за нашатырём — Самойлова пару раз отключалась при попытке поднять её со стула. Первым делом её, как тяжелобольную, отвели в туалет, а потом помогли умыться и уложили на соседнюю койку. Оставшись на несколько минут в палате, один на один с любимым человеком, Алёна смогла лишь слабо улыбнуться, понимая, что главный кризис у Сергея миновал, и тут же отключилась в тяжёлом сне без сновидений.

* * *

Сколько спала, Алёна и сама не знала. Лишь с трудом рассмотрев, что за окном темно, предположила, что сейчас ночь. К ней спиной, при свете «Летучей мыши», сидела Лена, подпирая голову рукой. Самойловой показалось, что девушка задремала. Она захотела встать, но попытавшись это сделать, поняла, что сил практически нет.

— Лена… — шёпотом позвала она девушку. Там мигом вскочила и повернулась к ней лицом.

— Проснулись?

— Мы же, вроде, уже на «ты»?

— Ой, прости. Просто сегодня такой день. Я только час назад сменила Риту. Рисковать не стала — вдруг ночью придётся снова давать то лекарство. Да и за тобой присмотр нужен.

— Что со мной?

— Нервное переутомление. Ничего страшного, в принципе. Пару дней отлежишься, и всё станет на свои места.

— Как Сергей?

— Он просыпался вечером. Рита измерила температуру — тридцать семь и девять. Попил воды с сахаром и снова уснул. Тут Вовка приходил…

— Ой, какая же я плохая мать…