Чума с привкусом шоколада

Через десять минут около дома Мочаловых притормозила одна из «Нив», и из неё вылезли пятеро. Священнику на вид было явно за шестьдесят — седые, давно не мытые волосы, кое-как собранные в неуклюжую косичку сзади, местами топорщились, дополняя картину странствующего монаха с посохом и котомкой за спиной. С ним рядом сбились в кучу три девочки: лет одиннадцати и шести, а последняя — совсем маленькая: годика три, не больше. Её за руку держал мальчишка лет десяти, затравленно озирающийся по сторонам. Одежда на ходоках была не только засаленная и запылённая, но и явно с чужого плеча. К тому же, Мочалов заметил, что кое-где была видна кровь, свидетельствующая о неких серьёзных переделках, в которых довелось участвовать детям.

— Доброго здоровья, — степенным голосом приветствовал Мочалова священник.

— Здравствуйте. Откуда и куда путь держите?

— Идём из соседнего района. Седьмые сутки уже. Днём жарко, детям невмоготу, а ночью страшно. Потому только по утряне и вечером, сколь сдюжим.

— Солнце, отведи детей в столовую, попроси Фариду накормить, — обратился Сергей к супруге.

— Спаси господь, вас, — поклонился ему священник. — Вторые сутки маковой росинки во рту не было.

Дети, между тем держались позади священника и за Алёной не пошли.

— Так. Идемте-ка все вместе. Алён, предупреди Фариду, что надо накормить пятерых голодных. — Мочалов встал с табуретки, — А мы поговорим по дороге… А что ж в сёлах-то сейчас и с огорода чем-то разжиться можно?

— Зашли мы в одно из сёл, — грустно проговорил священник. — Да только из восьмерых детей остались четверо.

— Не понял? — мотнул головой и аж притормозил Мочалов.

— Нарвались в одном селе на молодых разбойников. Двух девочек, чуть постарше Любы, — показал он на одиннадцатилетнюю — снасильничали ироды. А потом убили и… — сделал он паузу — … язык не поворачивается сказать, что сотворили.

— Съели? — мрачно попытался угадать Сергей.

— А вы… — оторопел священник.

— Нет. Успокойтесь. Мы такую же банду недавно ликвидировали. Кстати, руководила ими старостиха при церковном приходе.

— Ноне во главе церкви прислужники Сатаны стоят. Я от того и приход свой покинул — мне с ними не по пути. Во странствии наткнулся на разбитую колонну, а в посадках возле неё нашёл детей.

Так дошли до столовой. Фарида с Алёной уже накрывали на стол.

Фарида, глядя на измученных детей, с извечной бабьей жалостью покачала головой.

— Идите детки кушать, только руки помойте. Вон рукомойник, — повариха украдкой утерла слезу полотенцем.

— А Кольку и Витьку собаки загрызли, — всхлипнула старшая из девочек. — Они нам помогли на деревья взобраться, а сами… — она зарыдала.

Остальные малышки как по команде подхватили плач. Только мальчик стоял и исподлобья смотрел на взрослых.

— Не муж, но крепок духом, — охарактеризовал его священник. — За всё время странствия не проронил и слезинки.

Дети расселись и стали есть. Присел и священник.

Пока дети ели, у столовой стал собираться народ. В первых рядах пришли Саша с Денисом. Потихоньку подтягивались и другие члены анклава. Наконец путники поели и вышли на улицу. Какое-то время дети и взрослые рассматривали друг друга, словно пытаясь найти знакомое лицо. Самая маленькая из девочек периодически посматривала на Сашу, а потом вдруг повернулась к ней и подбежала.

— Тётя! Она маму ищет, а вы на неё похожи, — пояснила такой демарш шестилетняя девочка.

— Как тебя зовут? — поинтересовалась Александра.

— Ляка…

— Как?

— Катя, говори хорошо, — наконец-то подал голос мальчик. — Мы брат и сестра. Ей три с половиной года.

— Можешь рассказать, что с колонной случилось? — присел на корточки около него Денис. — Что видел хотя бы.

— Мы с Бэрска шли колонной из двенадцати машин. Наша «Мазда» шла второй. Дорогу перегородили. Отец и мужики приняли бой. Нас сразу отправили в посадки. Оттуда было видно, как всех убили… Мы собрались и пошли подальше оттуда — бандиты решили прочесать посадки. На выходе из посадки повстречали отца Никодима. Он помог затаиться от бандитов и накормил нас. Он правильно сказал, что девчонки боялись темноты… ночью собаки пытались на нас напасть. Мы с Колькой Протасовым и Витькой Куклиным смогли подсадить девчонок. А потом… в общем, я успел на дерево… тоже, а они — нет… А потом это село…

— Что там было?

— Я ещё дома от наших взрослых пацанов слышал, что какое-то воровское движение есть…

— АУЕ?

— Да. Вот эти пацаны и были из него. Мы из посадок не успели выйти, а Олька Красникова и Ритка Еланова из 8-го «Б» к тем пацанам выскочили. Думали, сейчас поесть дадут… ага, дали! Как же! Их на наших глазах раздели, ну и…

— Ты прям, рассказываешь, как взрослый, — недоверчиво поглядел на него Пасечников.

— У меня отец служил в ФСБ и учил меня, что эмоции для мужика — дело последнее. Так и говорил.

— Фамилия у тебя какая? — напрягся Денис.

— Крошкины мы. Я — Толик, а сестра — Катя.

— А отца Олегом Анатольевичем зовут?

— Звали. Убили его, как и маму…

— Денис, давай девочку к себе возьмём? — Саша смотрела на мужа просящим взглядом.

— Извините, но Катя без меня не засыпает, — возразил ей мальчик. — Иначе всю ночь вскрикивает.