Чумные ночи

За пять лет своего правления губернатор никогда еще не видел город таким печальным. В эти весенние дни, когда распускаются цветы на апельсиновых деревьях, когда воздух напоен запахом жимолости, липы и роз, когда повсюду вдруг появляются птицы, пчелы и всякие букашки, а на крышах торопливо спариваются чайки, в городе всегда царило оживленное веселье, на смену которому сейчас пришли тишина и страх. На перекрестках, где раньше сидели безработные и бездельники, отпуская шуточки в адрес прохожих; в кафе, где прилично одетые господа, пересмеиваясь, обменивались последними новостями и слухами; на тротуарах, где греческие мадам или их слуги гуляли с одетыми в матроски детьми; в двух парках европейского стиля (Хамидийе и Дю Левант), разбитых по распоряжению губернатора, – везде было пусто, ни души. Пока ландо медленно катило по внутренним кварталам города, трое его пассажиров долго и обстоятельно беседовали на самые разные темы, от мер по борьбе со спекулянтами до обеспечения надежности зон изоляции. Перед властями стояло много важных задач: нужно было подыскать пристанище для детей, оставшихся сиротами, найти управу на воров, залезающих в оставленные дома; укомплектовать отряд колагасы достаточным количеством добровольцев и выяснить, что́ так разозлило французского консула. Требовалось обязательно осмотреть все дома, заменить исписанные турецкими и греческими ругательствами объявления о карантине, обеспечить немедленное сожжение собранных дохлых крыс за зданием городской управы, начать проводить перед пятничными и другими многолюдными намазами дезинфекцию входов в сами мечети, а не в их дворы и еще хорошо было бы уволить особо грубых пожарных, на которых потоком шли жалобы.

Но в тот день самой большой угрозой были беспорядки, которые могли начаться в толпе людей, охваченных желанием покинуть остров на одном из последних до карантина пароходов. Сегодня мы понимаем, что страх собравшихся на набережной был оправдан. В 1901 году, задолго до изобретения антибиотиков, самым правильным решением перед лицом приближающейся эпидемии чумы было бегство. Однако этот правильный подход в сочетании с бешеным спросом на билеты пароходных агентств породил в людях небывалый эгоизм. «Каждый сам за себя!» – такое умонастроение овладело ими.

Представители крупных пароходных компаний, будучи одновременно консулами, входили в Карантинный комитет и исключительно из своих корыстных интересов, хотя и прикрываясь заботой о людях, смогли оттянуть введение карантина на сутки. Таким образом они выиграли несколько очень важных часов, позволивших им вызвать дополнительные корабли и хорошенько набить карманы. «Мессажери маритим», «Ллойд», «Хидивийе», русская транспортная компания и другие крупные и мелкие агентства разослали телеграммы в ближайшие порты, требуя организовать дополнительные рейсы, причем некоторые сразу после этого, не дожидаясь ответа, объявили, что эти рейсы состоятся, и начали продавать на них билеты. Но крупным транспортным компаниям на самом деле не очень-то хотелось, чтобы их корабли попали в карантин близ охваченного чумой острова и удостоились в связи с этим упоминания в газетах.

Некоторые мингерцы дожидались пароходов у себя дома. Другие же всем семейством располагались на набережной и не двигались с места. Две греческие семьи, нисколько не сомневающиеся, что купленные билеты позволят им добраться в Салоники к родственникам, заперли свои дома в Оре и Флизвосе, погрузили на телегу мебель, одежду, одеяла, мешки с грецкими орехами и прочие вещи, необходимые для того, чтобы достойно провести лето; приехав в порт и узнав, что их рейс «задерживается», они не стали возвращаться в свои закрытые дома, а разместились в новом парке, который по распоряжению губернатора был разбит рядом с таможней, и принялись ждать.

Перед причалами, от которых к стоящим на внешнем рейде кораблям отправлялись лодки, выстроилась очередь из людей с сундуками и чемоданами. Лодочники и грузчики в надежде на бакшиш заверяли их, что вот уже совсем скоро пароходы дополнительных рейсов покажутся из-за крепости. Некоторые из желающих уплыть сидели в кофейнях на набережной, другие всё думали о своих покинутых домах и порой посылали туда горничную, чтобы забрала какой-нибудь забытый второпях чайник. Были в толпе и такие глупцы, что упрямо ходили из агентства в агентство в поисках билетов. Кое-кто на всякий случай купил по билету в каждом агентстве.