Чувствую себя глубоко подавленным и несчастным. Из дневников 1911-1965

Воскресенье, 7 января 1945 года

Православное Рождество: выстрелы, гроза. Мой телефон щелкает, хрипит и после каждой вспышки молнии освещает комнату голубым огнем. Пришел корабль, привез мыло, унылое письмо от Лоры и оживленное – от Нэнси Родд; в нем, впервые, про «Возвращение в Брайдсхед». Позвали на чай в воинскую часть в три часа дня. Никогда не знаешь, чего ожидать от этой страны. Думал, будет много людей, сцена, концерт. Вместо всего этого тесная комнатушка, столы по стенам, в общей сложности человек сорок, не больше, из них тридцать пять гостей – англичан и американцев, все в штатском. Начали с зеленого шартреза и бутербродов с вечтиной, потом – чай с пирожными, потом шерри бренди и сигареты, потом два выступления о свободе Черногории и томительное ожидание скорого конца «чаепития». Но чаепитие продолжалось. После речей подали холодную баранину и красное вино; досидели, разговаривая, о чем придется, до половины седьмого.

Вторник, 9 января 1945 года

Получив запрос из Бари, отправился на поиски некоей голландки, жившей на самом краю полуострова Лапад в доме с характерным названием «Solitudine» [374] . При доме имелись навес для лодок и пристань. Но вместо дороги – узкая тропинка, вьющаяся между пальм. Дом старый, красивый, мебель тоже старая – и тот и другая во время оккупации сильно пострадали. Живут в доме две дамы средних лет, немка и голландка, а с ними маленькая девочка без родителей. Голландка, которой надо было продлить паспорт, имела право на выезд, но не хотела расставаться с немкой. Еды им, в общем, хватало, но жили они в одиночестве и постоянной тревоге. Немка сказала, что лучше окажется в английском концентрационном лагере, чем в «свободной стране», как называли Югославию партизаны. «Два года мы твердили: “Поскорей бы пришли англичане!” А теперь, когда они наконец пришли, нам не дают с ними поговорить». Ничем помочь им я не мог; дамам пообещал пересылать корреспонденцию, а девочке посулил шоколадных конфет. Во второй половине дня отнес продуктовую посылку голодающему старику священнику. Две пачки книг от Нэнси (Митфорд. – А. Л.

), среди них «Беспокойная могила» Коннолли, от которой пахнуло истинным Блумсбери. В своем письме Нэнси пишет, что «Возвращение в Брайдсхед» – шедевр.

Вот лозунг, под которым я готов подписаться: «Свобода. Досуг. Приватность».

Вторник, 9 января – среда, 10 января 1945 года

Два дня гро́зы; вчера ночью бессонница; гром напоминал бомбежку, а град – рассыпающееся разбитое стекло; казалось, дождь барабанит по полу. Читал «Беспокойную могилу» Конноли: наполовину книга избитых французских изречений, наполовину жалобы на жизнь. <…> Временами написано неряшливо, рассуждая на теологические темы, автор сбивается на труднодоступный психологический жаргон. Читал также скучнейший американский триллер: садистические подробности, герои только и делают, что «косятся», героини «стреляют глазами», и те и другие ни на минуту не забывают о «достатке». Грустно, что порнография в последнее десятилетие перестала доставлять удовольствие, теперь детородный орган возбуждается только от проявления жестокости.

Четверг, 11 января 1945 года Весь день живу, вдыхая запах масляного радиатора и вслушиваясь в шум грозы.