Чувствую себя глубоко подавленным и несчастным. Из дневников 1911-1965

Асмара,

воскресенье, 30 августа 1936 года

<…> В Асмару приехал в 11.30. Был принят главой пресс-бюро толстяком и милягой Франки; отвел меня в бунгало на территории отеля. Получил много телеграмм, где говорилось о моей особе, счел, что я женщина, и весь вчерашний день, бедный, прождал меня в крайнем возбуждении. Обедал с ним в отеле. Обед плох. Изо всех сил старался мне угодить. Слава Богу, что взял с собой из Аддис-Абебы несколько книг. Ходил по городу – вид безотрадный. В городе, построенном для 2000 белых, сейчас живут 60000 черных. Толпы людей – все мужчины. Мое бунгало отвратительно: ни света, ни воды. Постель кишит блохами.

Понедельник, 31 августа 1936 года

Произвел ряд реформ и ощутил себя Элизабет Фрай [294] . Новая лампа, в ванной – карболка, новый матрас. Зато потом весь день бездельничал. Когда итальянцев упрекают, что в городе грязно, они говорят: «Мы в Африке». Раз тропики для них предлог для несоблюдения гигиены – это плохой знак. Вспомнил, что не кто иной, как итальянцы, изобрели трущобы и сами же в них жили.

Вторник, 1 сентября 1936 года

Встал в 5 утра; в 5.30 с Франки и еще одним офицером выехал на бешеной скорости в Аксум. Сильно простужен. Туман. Дорога просто великолепная: гудрон, бетонные парапеты. <…> В шесть утра рабочие идут на работу. Головные уборы от солнца, спецодежда. Получают 40 фунтов в день плюс содержание. Все – средних лет, многие с бородой. Через Мареб перекинут большой стальной мост. Проехали кладбище, где лежат семьдесят рабочих – их в феврале прошлого года перебила в Маи-Алада, прямо в постелях, банда, возглавляемая монахом.

Адува. Много древностей. Дома каменные или бревенчатые, в основном двухэтажные. Стоят группами, каменные стены, приворотные башенки. Вокруг чинары, под одной из них в 1896 году пытали аскари [295] . Повсюду красные флаги, над офицерскими борделями флаги желтые. Никаких признаков артобстрела. За городом большой лагерь. К итальяшкам местные относятся по-дружески. Дети распевают «Giovinezza». Поехали дальше, в Аксум. Остановились в немыслимо грязном лагере, где пренебрегают элементарными гигиеническими нормами; скауты и те лучше. Солдаты небриты, бродяги грызут хлебные корки. <…>

Асмара,

суббота, 5 сентября 1936 года

Ходили с Франки на городской променад; крепкие каменные дома. Построенный в семидесятые годы итальянским архитектором дворец Теодора: отремонтирован плохо, но неоготика впечатляет. Балконы. Трон с великолепной резьбой. Зал судебных заседаний с устланным камышом полом. Абиссинские чиновники – добродушны и обходительны. Показали мне главную шлюху в городе. Недурна. Обратно в Асмару; приехали к ужину. Сомневаюсь, чтобы в понедельник в самолете были свободные места. Но платить за билет в любом случае не придется.

Воскресенье, 6 сентября 1936 года Хотел пойти на мессу, но в церковь войти невозможно. Весь день бродил с угрюмым видом по городу. Вечером Франки устроил в мою честь небольшой прием при участии неразговорчивых морских офицеров и псевдошампанского. После ужина побывали в борделе, где семь девиц работают с 9.30 утра до 11.30 вечера с двухчасовым перерывом на обед. Каждому клиенту они предоставляют от пяти до десяти минут и берут 25 лир. Раз в три месяца им полагается отпуск. Когда мы пришли, в помещение набилось человек восемьдесят, ожидавших своей очереди в просторном коридоре, в двух комнатах поменьше и на лестнице. Мебели никакой, за исключением скамеек, на которых сидели клиенты, и большого стола, заваленного фуражками.

По пути в Лондон, четверг, 10 сентября 1936 года В Остию прилетел в 4 часа, обедал в Сиракузе. В Неаполе – два часа. Перелет интересный и приятный. Собирался принять ванну, переодеться, взять женщину и съесть вкусный обед. Вместо всего этого отправился на машине в Английский колледж, где расплатился с долгами вывезенными контрабандой лирами. Сел в поезд 9.20, предварительно проглотив в станционном буфере таблетку снотворного. Моим попутчиком в спальном вагоне оказался священник.