Чужая кровь

— Да мы больше… в картишки… — простодушно поделился Леха.

— Нуда, нуда… Ладно, последний раз объясняю. Мы открываем карты, светим Рыча и сваливаем вину за похищение на него. А потом пускаем его "в отбой", то есть отдаем на съедение цыганам. А сами срываем "банчок", получаем "бабки" и сваливаем. Леха и Рука понятливо переглянулись.

— А-а-а…

— Ну так бы сразу сказал.

— Ага. Теперь все ясно.

* * *

С какой радостью в прежние времена Тамара ждала любой возможности, чтобы оказаться наедине с Игорем. А теперь — злая судьба сама толкнула ее в дом к этому человека. Но радости никакой не было. Любовь, конечно, была. Но какая-то бесстрастная, обязательная, семейная, причем в худшем смысле слова.

Да и Игорева замызганная квартирка после ухоженного астаховского дома смотрелась очень уж убого.

В рабочей конторке Носкова Тамара щедро выплеснула свое раздражение.

— Да успокойся. Что с тобой происходит, дорогая? — попытался ее урезонить Игорь.

Тамара с измученным лицом села за стол, на начальственное место Игоря.

— Что? Ничего, ничего особенного! Я просто наслаждаюсь жизнью, — сыронизировала она.

— Тебе так у меня понравилось?

— Господи, Игорь, так я не спала даже в ординаторской, когда работала акушеркой!

Тамара достала косметичку, вынула зеркальце, помаду и уронила футляр с пудрой, отчего та раскололась на множество мелких кусочков. И это также не способствовало улучшению настроения.

— Надо же как… — вздохнул Игорь. — А помнится, раньше там тебе очень нравилось.

— Нравилось, конечно, нравилось. Бегала к тебе, влюбленная дура. Но раньше я не собираласьтам жить!

Видит Бог, есть предел всякому терпению. Игорь начал раздражаться.

— Извини, но я все-таки не пойму что тебя так уж не устраивает?

— Меня все не устраивает, Игорь, понимаешь, все! Ты что, слепой? Ты же запустил дом, там кругом грязь, как ты можешь так жить?! Тебе-то самому не противно?

— Знаешь, а я ничего этого не замечаю, я горю на работе!

— Горишь, горишь… Вон уже дым из одного места идет.

— Будем хамить? — вежливо осведомился Игорь.

Тамара почувствовала, что сама довела его до грани, за которой начинается скандал, хороший такой, качественный скандал, с руганью, битьем мебели и прицельным метанием крупногабаритных предметов, — Извини, — сказала Тамара. — За эти годы, я, наверное, слишком сильно привыкла к комфорту. Поэтому так трудно переношу все, что сейчас происходит.

— Да, Тома, я понимаю. А что ты будешь делать? Пойдешь в гостиницу?

— Гостиницу? — задумалась она и повторила вполголоса. — Гостиница…

Нет, Игорек, знаешь, у меня маловато денег на гостиницу и не хватает нервов на управский сервис.

— Так что же?

— Что? Что… — Тамара вдруг встрепенулась и решительно сказала: — Я возвращаюсь домой.

— Домой? — с чуть заметной иронией спросил Игорь. — Ты снова поедешь, к Астахову?

— А мне ничего больше не остается.

— Забавно. Любимая, а где же твоя хваленая гордость? Он тебя выгнал, а ты возвращаешься!

— Не передергивай. Во-первых, он меня не выгонял. Я сама ушла. А раз сама ушла, сама и вернусь.

Игорь коротко, ехидно хохотнул.

— Да, это, конечно, сильно меняет дело. А тебя не смущает то, что, когда ты вернешься на правах его жены, там будет уже другая жена… Олеся?

— Нет. Нет, он не посмеет ее привести туда, где буду я. Любовник замолчал. Потому что почувствовал себя любовником. Которому много позволено.

Но только в постели. А дальше — не лезь, там муж!

— Все-таки надеешься его вернуть? — спросил Игорь.

— Нет! Нет, он мне больше не нужен! Но почему я не могу находиться в доме, который мы вместе проектировали, вместе строили?! Мы не в разводе.

Значит, я имею полное право жить в своем доме. А если он хочет встречаться со своей… бухгалтершей, вот пусть и едет с ней в гостиницу.

— Смело. Неизвестно только, оценит ли Астахов твою смелость. И к тому же новый жилищный кодекс — не твой союзник.

— Что ты имеешь в виду?

— А то, что Астахов — хозяин дома. И если он тебя на этот раз выгонит, ты все же можешь рассчитывать на гостеприимство моего скромного жилища.

Глава 28

Николай Андреевич с волнением шел в дом Фор-сов на встречу с Антоном.

Легко сказать: "Улетел из гнезда" или "Отрезанный ломоть". А понять и принять это очень трудно, почти невозможно. Да еще и встретил Антон его в виде крайне трогательном, в рабочей одежде. Надо же, сподобился на то, чтобы сделать в Светкиной студии ремонт (пока она в больнице).

— Ну, здравствуй… отец, — встретил Антон.

— Привет, привет, — с максимально возможной доброжелательностью сказал Астахов.

Постояли молча.

— Я не могу стоять так просто, там, в студии, раствор затвердеет.

— Ну пошли, — улыбнулся, почти невымученно, Николай Андреевич.

Вошли в студию. Астахов присвистнул:

— Нормально наработал.

— Да, — с плохо скрываемой гордостью за сделанное сказал сын. — Хочу совместить лучшие качества арт-студии и детской комнаты.

Антон сам удивился своим словам. Вот ведь как забавно получилось. Он давно уже сомневается в нужности этого ребенка. А вот идея со студией-детской так крепко засела в голове, что он ее начал реализовывать, несмотря ни на что.