Чужая кровь

— Спасибо, — сказал Антон, стараясь, чтобы это не звучало заискивающе.

Кажется, получилось. Почти.

* * *

Представляете ли вы, как скучно волку в клетке!

Ни зайца задрать.

Ни за волчицу с собратьями подраться.

И даже отсутствие опасности быть подстреленным случайным охотником раздражает.

В четырех стенах Рука с Лехой совсем истосковались. Телевизор до дыр засмотрели. Одна радость оставалась: пивко с малой дозой водки да картишки.

— А мы ее валетом! — ехидно кинул Леха.

— Каким валетом? Козыри — трефы! Леха, бери карту, не выеживайся.

— Ну ладно…

Леха разложил карты аккуратным веером.

— Знаешь, Рука, о чем я думаю?

— Об том, как выиграть у меня, об том, как выпить рюмку водки. Об том, как дать кому-нибудь по морде? — интеллигентно спросил коллега.

— Не. Я думаю об Удаве! Какой он все-таки умный и хитрый, правда?

— М-г-м, — промычал Рука, обдумывая, как вернее навесить Лехе дурацкие "погоны".

— Но одного понять не могу. Если он такой хитрый, зачем с этим цыганом связался?

— С Рычем-то?

— Да. Мы бы вдвоем для него все… все и так в лучшем виде сделали б.

Пока Леха трепался, Рука скинул ему последние карты:

— Продул ты, дружище. Дурак ты "в лучшем виде"… — да еще и погоны повесил.

— Ниче. Отыграюсь.

— Да надоело, — сказал Рука, завалившись на кровать.

Леха тяжело вздохнул.

— Да-а, блин… — мечтательно сказал Рука. — Эх-эх-эх… Ахорошо было Рычу сидеть-то, прятаться, когда мы ему пивко носили свеженькое, еду, еще горячую. Нам бы кто чего принес. А то тут по ночам, как шакалы, побираемся…

— Слышь… Давай я пожрать принесу. Прямо сейчас! И водочки…

— Да ты че, а если кто тебя увидит?

— Не увидит! Да и что на мне такого. Не я цыгана валил. Я ж быстро.

Никто меня не узнает.

Леха быстро оделся, направился к выходу.

— Водки принеси! — крикнул Рука вдогонку.

— Принесу! И пива тоже, — ответил на ходу приятель.

— Люблю, когда пиво с водкой правильное, — подвел итог Рука и включил телевизор.

Глава 29

После смерти Бейбута Миро стал главным в таборе. И дело не в том, что он был сыном предыдущего вожака. Просто имелось в этом парне что-то такое, отчего сразу было понятно: когда придет срок — ему быть старшим. Вот только срок этот пришел слишком рано. Немыслимо быстро.

Миро не стал бросать свои слова на ветер. Первым делом он сел с мужиками и хорошо обмозговал, как искать убийцу отца. С этой целью подробно поговорил не только с таборными, но и с Палычем, с Максимом. Расспросил Ваську. С Баро посоветовался. В милицию цыгане пока заявления никакого писать не стали.

Однако же об Удаве расспросили. И о РукесЛехой тоже.

Только навар со всего получился не очень густой. Кто такой Удав, никому неведомо. Руку с Лехой в Уп-равске знают получше, но они в последнее время куда-то запропастились. Милиция поделилась с Миро фотографией двух уголовных элементов. После чего невод по Управску был заброшен широко. Появятся эти ребята, ой, несдобровать им…

И именно Баро помог Миро забросить этот невод. Вот и на этот раз вожак табора и цыганский барон обсуждали подробности предстоящей облавы. Когда же собрался парень уходить, Зарецкий его остановил.

— Миро, ты пришел ко мне с одним откровенным разговором. А я… я тоже хочу быть с тобой откровенным.

Миро показал жестом, что готов выслушать любые откровения старшего. И Зарецкий продолжил:

— Я не могу допустить, чтобы эту новость, которую собираюсь тебе сообщить, ты услышал от кого-то другого. Ты должен узнать об этом от меня.

Миро внимательно посмотрел прямо в глаза Баро. Тот тяжело вздохнул.

— К тому же я не знаю, как бы отнесся к этому твой отец, если бы он был жив. Но теперь ты на его месте. И должен знать все.

Баро вздохнул еще глубже и на несколько секунд задержал дыхание, как делают все, кто собирается с духом, чтобы сказать что-то нелегкое.

Миро внимательно следил за Зарецким, какой-то частью своей души предугадывая, что тот сейчас скажет.

— Я дал согласие на брак Кармелиты с ее русским парнем.

— С Максимом?

— Да, — произнес Баро теперь уж с облегчением, как всегда бывает, когда все уже сказано.

Миро опустил взгляд, оценивая новость, пробуя ее на зуб. Потом поднял взгляд на собеседника.

— Что ж, Баро, я целиком одобряю ваше решение. Наверное, так и надо было поступить, а не следовать тому слову, которое вы с отцом дали друг другу много лет назад.

— Ты действительно так считаешь?

— Да. И если бы это произошло раньше, может быть, нам удалось бы избежать многих бед.

— Но ведь я просто следовал нашим цыганским обычаям…

— Да-да, конечно. Я ни в чем не виню вас. Просто… Наши древние законы хороши. Благодаря им мы сохранились и выжили как народ. Но жизнь — сложная штука, она не всегда следует четким правилам.

— Ты хочешь сказать, наши законы устарели?

— Я не знаю… но жизнь меняется, и нам сейчас нужен закон не карающий, а помогающий. Как там в Библии… Иисус сказал: "Суббота для человека, а не человек дтя субботы". То есть: "Закон для человека, а не человек для закона".

— Миро, ты — настоящий цыган!

— Можно я поздравлю Кармелиту?

— Конечно. Для нее важно услышать твое доброе слово.