Чужая кровь

Кармелита посмотрела на Руку, пытаясь не выказать взглядом страх.

— А вас, леди, я пока бить не буду. Боюсь товар попортить. Понимаешь?

Не бойся, не бойся, маленькая. Мы с деликатным товаром очень аккуратно обращаемся… Пока он свою цену не потерял. Фонарик вам оставлю, сейчас музычку включу. Так что не скучайте.

Рука поискал музыку, но приемник, встроенный в фонарь, издавал только какое-то шипение.

— Ой, — сообразил Рука. — Я забыл, какая тут музыка! Это ж катакомбы!

Сюда радиоволны не проходят. Ладно, придется в тишине посидеть.

Похититель развернулся, чтобы уйти. Откуда-то издалека донесся крысиный писк. Кармелита издала мычащие звуки, чтобы привлечь внимание. Помогло.

Похититель остановился.

— Ой, извиняюсь, чуть не забыл. Тут же крысы могут быть, а вы связаны.

Они беззащитных сразу чуют. Да вроде тварь мелкая, безмозглая, а умная. Вот бы смеху было, ежели б пришли мы сюда с Удавом, а от вас одни косточки остались. Ха-ха.

От услышанного глаза Кармелиты, и так большие, стали огромными, в пол-лица.

— Ниче-ниче, не боись. У нас про это дело штучка особая есть.

Рука достал из сумки какой-то приборчик, включил его, тот мерно загудел.

— Во — отличный отпугиватель крыс. Только молитесь, чтоб он не сломался, все же — китайский. А то — хана вам будет. Ладно, отдыхайте. А я пойду подышу воздухом. Не скучайте… Бог даст — свидимся. А не даст, я один вас увижу.

* * *

Баро хотел что-то предпринимать, активно действовать. И вдруг понял, что ничего сделать-то и не может. Нужно просто сидеть и ждать звонка от похитителей. Разве что…

Он повернулся к Земфире:

— Ну а теперь, когда все так плохо… Давай, жена, рассказывай, от кого узнала о похищении дочери?

— Ни от кого. Я же тебе говорила: раскинула карты, и они мне все сказали.

— Давай без этих штучек, Земфира! Ты не Рубина. Это ей карты всегда всю правду, до конца всю, говорили. Ей, но не тебе. Откуда ты об этом узнала? Я не верю, чтобы ты так беспокоилась только из-за карт.

— Я тебя не обманываю. После смерти Рубины моему сердцу тоже открыто многое. То, что скрыто от других людей.

— Перестань, Земфира!!! Ты меня обманываешь. Я тебе не верю… Не верю в твои карточные гадания! Как Рубины не стало, я верю только фактам!

Понимаешь? Мою дочь украли — это факт. Так от кого ты об этом узнала?

— Я тебе уже все сказала, — упорствовала Земфира.

— Нет, женушка! Не сказала ты мне правды. И это тоже факт. Печальный, но факт.

— Рамир, я сказала тебе все, что могла.

— Ага! Значит, я был прав… Только то, "что могла"! То есть что-то все же скрываешь от меня. Ну почему?

Земфира начала колебаться. И, видя ее сомнения, Баро заговорил с еще большей настойчивостью:

— Тебя шантажировали?

Земфира отрицательно покачала головой, — Угрожали?.. — спросил участливо.

— Больше я ничего не могу тебе сказать… И не скажу.

— Хорошо же. Я сам найду свою дочь, найду без твоей помощи. Но запомни: этого молчания я никогда тебе не прощу!

Баро в гневе вышел из комнаты. А Земфира опустила голову на руки. И расплакалась…

* * *

Засмотрелся Астахов в окно, совсем в себя ушел. Олеся подкралась к нему да ка-а-ак обняла его — крепко-крепко!

— Здравствуй, милый.

— Здравствуй. Я так по тебе соскучился.

Астахов попытался вывернуться и совсем уж утопить ее в своих объятиях.

Только Олеся мягко, но решительно отстранилась.

— Я тоже, тоже очень соскучилась. Но нам лучше сдерживать свои чувства.

— Почему?

— Твоя жена здесь, она в любой момент может войти.

— Бывшая жена. И к тому же ее сейчас нет дома.

— Мне кажется, она всегда дома.

— Нет, родная, поверь мне, не навсегда. Кстати, а о чем вы с ней разговаривали?

— О будущем.

— О нашем?

— Нет, конечно же. Она очень волнуется о своем будущем и о будущем своего сына.

— Ну, Тамара совершенно зря волнуется. В отличие от них я чувствую свою ответственность перед женой и сыном.

Олеся покачала головой.

— Коля, но нельзя же быть таким уж толстовцем. Это какое-то удивительное, немыслимое в наши времена непротивление злу. Вспомни! Ведь они хотели сделать тебя нищим.

— Олссенька, Олесенька, я все прекрасно помню. И никогда не забуду, кто спас меня от разорения. Только ты ведь не думаешь, что я стану мстить им за это?

— Конечно же, нет. Ты — удивительный человек…

— Какой там удивительный. Самый нормальный. Олесе так захотелось его расцеловать, она встала на цыпочки и потянулась к своему любимому губами.

— Ты что? — с шутливой строгостью спросил он. — Ты уже не боишься моей бывшей жены?

— Сейчас — нет! Потому что рядом со мной лучший мужчина… Нет, пожалуй, слишком скромно сказала. Рядом со мной — самый-самый лучший мужчина в мире!

Как не отметить такое замечательное открытие долгим поцелуем.

* * *

Ничего не выяснив у Земфиры, Баро вновь принялся за Максима. Этот-то как раз был очень рад рассказывать. Только вот ничего нового и существенного сообщить он уже не мог.

И тут явился Форс с лицом самым трагическим.

— Здравствуйте… Мои соболезнования. Впрочем, наверно, рано говорить такие слова. Надеюсь, все еще может закончиться хорошо.

— Леонид, а почему ты пришел?

— Я знаю, Баро, что произошло с вашей дочерью и пришел помочь.