Чужая маска

А Настя тем временем занималась нудной и кропотливой работой – составляла список рожениц, находившихся в чеховском роддоме одновременно с Галиной Ивановной Параскевич. Список оказался не очень большим, но ведь придется найти всех этих женщин и их детей. Затем она нашла все упоминания о чревосечении в период, близкий к году рождения Леонида Параскевича, и сделала то же самое – выписала фамилии рожениц. Вопрос с Параскевичем – отдельная песня, но неплохо было бы выяснить, не превратил ли доктор Пригарин свою работу в преступный промысел.

Полковник Гордеев слово сдержал и получил у руководства разрешение забрать дело об убийстве Натальи Досюковой на Петровку. В округе с облегчением вздохнули и с готовностью отделались от предновогоднего трупа.

К восьми часам суета улеглась, списки были составлены, и Настя с чистой совестью позвонила домой и сказала Леше, что готова ехать в гости к родителям. Конечно, ей очень хотелось поговорить со Стасовым, но она не решилась ему звонить. У человека всего четыре дня для общения с любимой женой, а ему и так уже настроение испортили вызовом к следователю. «Ладно, потерплю, – мужественно решила она, собираясь уходить. – Пусть старая тайна состарится еще на четыре дня, от нее не убудет».

* * *

Старший лейтенант Юлов никак не мог взять в толк, что же такое приключилось с Андреем Георгиевичем Туриным. Как подменили человека. Неужели болезнь могла сказаться на его памяти? Да нет, не такая это болезнь, чтобы мозги отшибло, рассудил Александр, начиная думать о том, не причастен ли Турин к убийству пятнадцатилетней девочки. В любом случае за бывшим учителем надо было понаблюдать, но тот действительно никуда из дома не выходил. Юлов съездил в издательство, где последнее время работал Турин, и там ему сказали, что новый редактор – человек очень дисциплинированный и безупречно грамотный. Ничего более существенного они добавить не смогли.

Юлов выяснил, что Андрей Георгиевич был женат, но давно, еще в студенческие времена. Брак оказался непрочным и очень быстро распался, но Юлов все равно решил навестить бывшую жену Турина. Как знать, вдруг она знает о нем что-то такое…

Но и тут время оказалось потраченным зря. Бывшая супруга учителя Турина не могла сказать ничего плохого о своем давнишнем муже.

– Вы не думайте, – говорила она Саше со смущенной улыбкой, – мы развелись не по вине Андрея. Это была моя вина. Андрюша прекрасно ко мне относился, не обижал, был заботливым. А я сорвалась. Знаете, в двадцать лет в голове одни глупости, кокетничала, флиртовала, все хотела себя взрослой женщиной почувствовать. Он очень переживал, но старался не показывать этого. А потом я влюбилась, потеряла остатки рассудка и ушла от него. Как жалела потом, вы не представляте!

– Почему же вы не вернулись к Турину? Неужели он бы не простил вас?

– Да какое там! Простил бы, конечно, но я-то сдуру сразу на развод подала и замуж выскочила за своего возлюбленного. Ребенок родился, а потом и с новым мужем развелась. Не везет мне. – Она шутливо вздохнула. – Но я не горюю, какие мои годы? Все еще впереди.

– Скажите, вы не замечали у Андрея интереса к совсем молоденьким девушкам, почти подросткам? – спросил Юлов.

Женщина озадаченно посмотрела на него.

– Какой странный вопрос… Что, Андрюша кого-то изнасиловал? Да нет, не может быть, никогда не поверю.

– Не волнуйтесь, пожалуйста, мой вопрос связан с тем, что Андрей Георгиевич был учителем пятнадцатилетней девушки, и девушка эта найдена изнасилованной и убитой. Круг подозреваемых очень велик, и Турин попал в него только потому, что знал потерпевшую. Вы же понимаете, я должен проверить всех людей, попавших в этот круг, поэтому и задаю вам этот вопрос. Как раз вашего бывшего мужа никто по-настоящему не подозревает, но порядок есть порядок, сами понимаете.

– А, ну да, конечно, – успокоилась она. – Но за Андрюшей никогда ничего такого не замечалось. Наоборот, он всегда ценил в женщине скорее собеседника, друга, партнера. Я, знаете ли, даже удивлялась порой, что он обращает внимание на таких дурнушек, на которых никто и не посмотрел бы с интересом. Например, мы проводим вечер в большой компании, а когда возвращаемся домой, он говорит, что, мол, надо же, какая славная девушка там была, а никто из ребят за ней не ухаживал. У нее, дескать, такой необычный взгляд на экономические реформы. Представляете? Он с ней весь вечер танцевал и про реформы разговаривал! Если бы вы мне сказали, что Андрей влюбился в женщину старше себя лет на пятнадцать, вот тут я бы вам поверила, это может быть, если она умная и неординарная. А пятнадцатилетняя, простите, пеструшка – это нет. С ней же разговаривать не о чем.

– Простите, – мягко заметил Юлов, – но в данном случае речь идет не о разговорах, а об изнасиловании. Это немножко другой аспект, согласитесь.