Чужая маска

– Да ничего не другой! – возмущенно откликнулась женщина. – Тот же самый аспект. Андрей никогда не был приверженцем тупого секса, если вы именно это имеете в виду. Он был в известном смысле совершенно несовременным, для него секс без глубокой эмоциональной привязанности вообще не существовал. Так что ни о каком изнасиловании и речи быть не может.

– А вы давно его не видели?

– Года два, наверное. Да, точно, как раз два года назад на Новый год. Наши общие знакомые решили попробовать нас помирить и позвали к себе в гости, не сказав о своем замысле ни мне, ни ему. Мы очень мило пообщались и разошлись. Ничего не получилось. Знаете, глупо как-то все вышло. Мы оба уже остыли, я ему не нужна, да и он мне, в общем-то, тоже.

– Как вам показалось, он сильно изменился за те годы, что вы в разводе?

– Ну… нет, пожалуй. Внешне только. Ему борода очень идет, он стал взрослее, мужественнее. А так… Как был романтиком-недотепой, так и остался. Ни кола ни двора, живет на зарплату, хорошо хоть квартиру получил, мужчины-учителя нынче в дефиците, так уж для них муниципальное начальство старается.

Романтик-недотепа… Такую характеристику с делом об изнасиловании не очень-то свяжешь. И сомневаться в словах бывшей жены Турина оснований нет, она, похоже, говорила совершенно искренне. Но странные провалы в памяти Андрея Георгиевича почему-то совсем не нравились старшему лейтенанту Юлову.

Тридцать первого декабря Саша Юлов с мощным биноклем в руках занял свой пост в доме, из которого хорошо просматривались и подъезд того дома, где жил Турин, и окно лестничной клетки, на которую выходила дверь его квартиры. Чтобы не торчать целый день на лестнице, старший лейтенант познакомился с бабулькой, жившей в подходящей для его замысла квартире, представился ей по всей форме и был радостно приглашен войти и сидеть у окошка сколько надо, хоть неделю. Бабулька была старой и одинокой, и присутствие живого человека ее радовало. Хоть будет с кем про жизнь поговорить.

Около полудня в квартиру Турина позвонила женщина, приехавшая на стареньких «Жигулях». В руках у нее были большие пластиковые сумки, судя по всему, с продуктами. «Все нормально, – сказал про себя Александр, – Турин почти не выходит, его подружка принесла ему поесть, заботливая».

Часа через два женщина вышла из квартиры и уехала. Юлов был без машины, поэтому следом за ней не отправился. Еще когда она приехала, он записал номер ее машины и позвонил к себе в отделение с просьбой узнать в ГАИ имя владельца. Владельцем числился мужчина, а подружка Турина, по-видимому, была его женой или дочерью. Что ж, найти ее он всегда сможет.

Больше ничего интересного вокруг квартиры подозрительного бывшего учителя не происходило, часов в восемь вечера Саша Юлов распрощался с гостеприимной бабулей и отправился домой. Все-таки новогодняя ночь впереди, надо и честь знать, и без того жена все время жалуется, что он мало бывает дома и совсем не помогает с ребенком.

* * *

Когда до наступления Нового года осталось два часа, Ирина почувствовала, что напряжение достигло апогея. Еще чуть-чуть – и она сорвется и разрыдается. Неотвратимо наступали события, которых ей очень хотелось бы избежать, но избежать было нельзя. С самого утра она готовила праздничный стол, Сергей пригласил гостей, и ей предстояло играть роль любящей жены и домовитой хозяйки. С этим она вполне справится, но вот телефонные звонки с поздравлениями повергали ее в ужас.

А вдруг позвонят ее родители, дрожащим голосом спрашивала она Березина. Что тогда делать?

– Я скажу, что ты вышла к соседке, и передам им твои поздравления, – успокаивал ее Сергей Николаевич.

– А если они позвонят, когда здесь уже будут гости? Как же ты при них сможешь сказать, что меня нет?

– Ирочка, я прошу тебя, возьми себя в руки. В комнате будут люди, будет включен телевизор, все взбудоражены. Ну кто станет прислушиваться? Самое главное – не снимай трубку, жди, пока я сам подойду, вот и все.

Она находила все новые и новые причины для опасений и видела, что Сергей начинает раздражаться, но ничего не могла с собой поделать. После той ночи, когда попытка перейти к близости так бесславно провалилась, она постоянно чувствовала себя виноватой, хотя умом и понимала, что никакой ее вины в случившемся нет. Ведь она не обманывала его ни в чем, он прекрасно знал, кто она такая и чем занимается, когда предложил ей уйти от Рината и занять место его жены. Разве она виновата в том, что влюбилась в него? Разве есть ее вина в том, что и он испытывает к ней нежность и теплоту? Никто не мог знать, что так получится. Никто.