Чужая маска

«Мне ты сам неприятен, а не дым», – мелькнуло в голове у Ирины, и она даже удивилась, откуда взялась эта мысль. Николай пока что не сделал ей ничего плохого.

– Курите, не стесняйтесь, я уже иду в комнату, – сказала она, подходя к двери.

– Ирина Андреевна, мне нужно с вами поговорить.

«Ну вот, – подумала она, – вот и началось. Хорошо, если он начнет просить меня повлиять на Сергея в каком-нибудь вопросе, в этом случае я с ним легко справлюсь. А если что-то другое?»

– Я вас слушаю, – спокойно произнесла она, возвращаясь и снова усаживаясь за стол.

– Мне нужна пленка, Ирина Андреевна.

Она молчала. Случилось самое худшее, что только можно было предположить. Речь идет о чем-то таком, о чем она совсем не знает, но обязательно должна знать. И скорее всего Сергей тоже не знает, иначе он бы предупредил ее, так что помощи ждать неоткуда.

– Проясните, пожалуйста, свою позицию, – холодно ответила Ирина. – Я, конечно, не светская львица, но я очень не люблю, когда ко мне приходят далеко не самые близкие мне люди и говорят: мне нужно. Мне тоже много чего нужно, но в основе моих требований всегда лежат какие-то разумные доводы. Так я вас слушаю.

Если Николай и растерялся от неожиданного отпора, то виду не показал. Видно, удар держать умел.

– Хорошо, я поясню. Как вам известно, в связи с избранием вашего мужа в Думу в нашем банке идут существенные кадровые перестановки, и мне нужен инструмент, при помощи которого я мог бы на эти перестановки повлиять. То, что записано на пленке, может быть использовано в качестве такого инструмента. С ее помощью я смогу помешать назначению ряда лиц и добиться назначения других. Это в моих интересах.

– Да, я поняла, что пленка вам действительно нужна, – улыбнулась Ирина.

– Вот видите, как хорошо, что вы поняли меня с первого слова. Дайте мне кассету, и вернемся за стол.

– Но я не поняла, почему я должна вам ее отдать, – продолжала она, будто не слыша его слов.

– Потому что…

Вот теперь Николай действительно растерялся.

– Потому что вы должны.

– Это не аргумент.

– А это? – Он вытащил из кармана конверт. – Взгляните, может, это покажется вам более убедительным? Вы не просто вели себя как последняя шлюха, вы еще и тесно общались с чеченской мафией, продавая ей коммерческие секреты своего мужа.

В конверте лежали фотографии, причем некоторые – абсолютно порнографического толка, но каждая имела обозначение даты и времени съемки. На них была изображена жена Сергея Березина Ирина с тремя разными мужчинами. Судя по выражению лица, она была не только в экстазе, но и пьяна в стельку. И вдруг сердце ее заколотилось: на одной из фотографий Ирина узнала себя. Да, совершенно точно, это не жена Сергея в непристойно короткой мини-юбке выходила из машины вместе с ярким кавказцем, а она сама, Ира Новикова. Она хорошо помнила и эту машину, и этого кавказца, одного, кстати, из очень немногих, кого она вспоминала без омерзения. Кавказец был спокойным, щедрым и без глупостей в голове, не мучил ее разными изысками, больше напоминавшими извращения, а просто отдыхал, расслаблялся в обществе красивой блондинки. Он снял ее у Рината на трое суток и трахнул за эти дни только два раза, быстренько и без напряга, а все остальное время ездил с ней по ресторанам, где они то обедали, то ужинали в обществе разных «крутых» и «деловых», где велись переговоры и заключались сделки. Правда, ночевали у нее на квартире, за это клиент платил дополнительно, и она тогда еще поняла, что кавказец просто-напросто от кого-то скрывался и почему-то не мог ночевать там, где обычно. И снял он ее вовсе не для сексуальных забав, а именно для безопасной ночевки, но не хотел, чтобы об этом знали. Надо же, оказывается, он из чеченской мафии!

Ирина молча швырнула фотографии обратно на стол и окатила Николая ледяным взглядом.

– Вы не первый, кто попался на эту удочку. И просто из хорошего отношения к вам я вас предупреждаю, чтобы вы не совались никуда с этими снимками. Вы выставите сами себя на посмешище.

– Что вы хотите сказать? Что мне никто не поверит? Уверяю вас, множество людей своими глазами наблюдали ваши алкогольно-любовные похождения, так что эти фотографии ни у кого не вызовут удивления. Особенно если будут подкреплены соответствующими интервью.

– Вы ошибаетесь, – мягко сказала Ирина, глядя на него сочувственно и почти ласково. – Да, я не могу отрицать, что мое поведение в прошлом было далеко не безупречным. Это действительно было, и глупо было бы с моей стороны пытаться это опровергнуть. Но слова, сказанные кем-то в недоброжелательном интервью, – это одно, а фотографии – это совсем другое. Слова опровергать можно, снимки – нет, а вместе они составляют поистине убойное сочетание. Но зато без снимков ваш шантаж теряет смысл, потому что без снимков слова ничего не стоят. Ведь верно?

– Допустим, – осторожно согласился Николай.

– Так вот, друг мой, цена вашим снимкам – вода из-под вареных яиц. Вы сами их делали?

– Какое это имеет значение?

– Имеет. Сейчас узнаете.

– Нет, снимки делал не я. И что с того?