Чужая маска

Оказалось, что появление двойника могло бы решить множество проблем в семье модного писателя Параскевича. Неправильно сложившиеся отношения с издателями, которые у него не хватало сил сломать. Сумасшедшая поклонница, которая преследует его и Светлану, заставляя их обоих жить в постоянном страхе. Навязчивый контроль со стороны матери, которая ненавидит невестку и нависает над сыном, не давая ему свободно дышать. Избавиться от всех, решить одним махом все проблемы и начать все сначала, убив двойника и выдав его труп за свой собственный. Виктор Федорович попытался было предложить свой вариант, но вынужден был умолкнуть, признав, что фантазия, изощренность и цинизм Параскевича намного превосходят все то, что может придумать скромный врач-пенсионер. Перед литературным гением Лощинину пришлось отступить.

– Мы все сделаем сами, – говорил ему Леонид. – Ваша задача – дать мне адрес моего двойника. За это вы будете должным образом вознаграждены.

Писатель стал отращивать бороду и волосы, чтобы стать похожим на учителя Турина. В качестве исполнителя он решил использовать ту самую сумасшедшую поклонницу, на которую имел неограниченное влияние. Самое сложное было заманить Турина в свой дом в нужное время, но это взяла на себя Светлана. Она познакомилась с Андреем, они стали встречаться. Светлана не скрывала, что она замужем, но обещала со временем проблему решить. Андрей действительно был романтиком-недотепой, какие в нынешнее время встречаются крайне редко, и на постельной близости не настаивал. Когда борода у Леонида стала достаточно густой, а волосы достаточно пышными, Светлана настояла на том, чтобы Андрей бросил работу в школе. Наврав ему с три короба, она обещала ему другую, более высокооплачиваемую и более интересную работу, тоже преподавательскую, как он и хотел, но с одаренными детьми, в особо престижном лицее.

– Ты должен немедленно подать заявление об уходе и оформиться в лицей. Нужно торопиться, потому что желающих на это место много, как бы тебя не опередили.

– Но как же я смогу уйти из школы посреди полугодия? – сопротивлялся Андрей. – Меня никто не отпустит.

– Я достану тебе справку, что ты болен чем-нибудь таким, что несовместимо с работой в школе.

Он спорил, доказывал, но в конце концов сдался, потому что очень хотел работать с одаренными детьми и очень не хотел огорчать Светлану.

Ей было важно, чтобы его заявление об уходе из школы было написано им самим. Почерк у братьев был совсем разным, да и нельзя было допускать, чтобы увольнением занимался Леонид – подмену моментально раскрыли бы. По замыслу, Турин должен был уволиться, сказав про тяжелое кожное заболевание, и погибнуть, а на новую работу, только не в лицей, а в редакцию, придет уже другой Турин, и кожное заболевание станет для него хорошим щитом, за которым можно прятаться от ненужных контактов и которым можно оправдать отсутствие растительности на голове и лице. И никто не скажет, что этот выбритый наголо, покрытый пятнами лечебной мази человек похож на Леонида Параскевича. Такое даже в голову никому не придет. Ну просто ничего общего! Со временем они со Светланой поменяют жилье, зарегистрируют брак, обрастут новыми знакомыми, создадут новый круг общения, и никто не узнает, что покойный Леонид Параскевич жив и здоров, а учителя Турина давно нет на свете, он сгорел в печи крематория, оплаканный родными и близкими Леонида.

Тот сценарий, который придумал Леонид, больше напоминал фантасмагорию и выходил за пределы понимания четко и приземленно мыслящего Лощинина. Он не мог взять в толк, зачем писатель издевается над своей матерью, зачем пользуется сумасшествием Людмилы и изображает привидение, открывая дверь ключами в тот момент, когда она оглушена музыкой, льющейся из четырех колонок. И вообще Виктор Федорович его не понимал. И боялся. Он чутьем много прожившего человека, обладающего к тому же экстрасенсорными способностями, угадывал в Леониде Параскевиче невероятные глубины душевной мерзости и порока, цинизма и равнодушия. Лощинин не обольщался насчет собственного нравственного облика, он ни секунды не сомневался, что содеянное им много лет назад и теперь – плохо, порицаемо и преступно. Но скрываемое за обаятельным фасадом автора женских романов, исполненных нежности и страсти, намного превосходило то, что носил в себе Виктор Федорович.

Уж как там Светлане удалось сделать так, что Турин вошел в подъезд и поднялся на ее этаж через минуту после того, как к дому подъедет машина Леонида, Лощинин не знал, да ему это было и неинтересно. Сделала – и сделала. Обманула, стало быть, навешала лапшу на уши. И заманила парня прямо под пулю сумасшедшей Людмилы. А потом выскочила и стала кричать, что ее мужа убили. Да кому же придет в голову сомневаться, если человек лежит чуть ли не на пороге своей квартиры, в лицо его все узнают, а жена кричит, что это он и есть? Никто и не усомнился.