Чужая половина мира

Она поспешно доела, выскользнула из-за стола и поднялась к себе за пальто. Когда пробиралась к выходу, из столовой все еще доносились голоса.

В кармане приятно шуршали купюры, выданные мамой на расходы.

Лайна доехала до проспекта Мардетт, вышла из трамвая недалеко от гильдий и под привычное поскрипывание фонарных цепей направилась к улице Хеймат. Никому не было дела до тринадцатилетней девчонки, деловито шагающей к повороту, который предпочитали обходить стороной.

Сухие плети виноградной изгороди высотой в два этажа служили завесой. Она оставляла позади городской шум. Свое дело делали и стены домов. На улице Хеймат было непривычно тихо. Лайна даже пошла медленнее, ступая по тротуару почти бесшумно в своих зимних сапожках на плоской подошве. Чтобы окунуться в блаженную тишину с головой.

Негромкие голоса в этой тишине прозвучали весьма отчетливо.

Лайна остановилась. Да, были голоса. Они определенно ей не послышались.

Может быть, это просто Мэри или Смирлана обсуждали что-то во дворе с каким-то магом, знакомым или просто прохожим. Но тогда они не говорили бы так быстро и тихо, точно боясь, что подслушают. Переговаривались два голоса — мужской и женский. И женский не принадлежал ни Мэри, ни Смирлане.

Да это же Мелани!

Как интересно. С кем кроме Лаочера она может болтать?

Лайна шмыгнула в проход меж домами и скользнула во двор. Сторожевой особняк светился окнами через два здания — единственный на всю улицу. Никем не замеченная, она подкралась к самым зарослям кустов, разделяющим два двора. Мелани с незнакомцем стояли у черного хода. Белое платье ярко выделялось в темноте и, казалось, само светилось, бросая призрачный отблеск на темный плащ собеседника Мелани.

Проклятие. Слов все равно было не разобрать. Как ни старалась Лайна, у нее не получилось. Тем временем мужчина развернулся и зашагал к выходу на улицу Хеймат.

Ноги действовали быстрее разума. Лайна выскочила из-за кустов и бросилась к низкому крыльцу, перехватывая изумленную Мелани.

— Привет. Я в гости. На этот раз без Эвелины. — Она не придумала ничего лучше, кроме как выпалить это глупое приветствие. Как будто сама Мелани ждала встречи с нетерпением.

— Здравствуй, — последовал вежливый ответ. В тусклом свете фонаря над входом Лайна заметила, каким пытливым стал взгляд собеседницы. — Чему обязана?

— Я пришла просто так, — сообщила она чистую правду, смотря на Мелани снизу вверх. Та была выше на полголовы. — А кто это был?

— Знакомый кондитер. В моей псевдореальности Карвран покупал мне у него конфеты. Такой вкусный сорт. А потом оказалось, что здесь этот человек тоже существует. Вот только денег у меня нет, приходится убеждать его с помощью магии, — безмятежно сказала Мелани, оглядываясь на тропинку, по которой ушел мужчина. Свет упал на ее скуластое лицо с резкими чертами, и Лайна вздрогнула. На нем было написано что угодно — удивление, легкая досада, нетерпение, — но только не беспокойство заговорщика, которого чуть не разоблачили.

Может, показалось?..

— Пойдем в дом, здесь холодно, — Мелани повела плечами под тонкой тканью платья и распахнула дверь. — И почему ты явилась именно сюда?

Узкий темный коридор оканчивался дверью под лестницей, откуда можно было попасть в холл. Пришлось наклониться, чтобы пробраться туда. Сверху доносился смех, шорохи, болтовня и звуки радио.

— В прошлый раз нам не дали договорить.

— А мы разве говорили о чем-то интересном? По-моему, до этого так и не дошло, — хрипловато рассмеялась Мелани. — Или тебя заинтересовали те бредни… что-то о самодостаточности, силе, слабости и прочей ерунде?

— Тогда ты была серьезной. Вряд ли для тебя это ерунда, — произнесла Лайна, опять вглядываясь в ее прозрачно-серые, почти белые глаза с черным ободком.

— Все ерунда. Одинаковая. Жизнь несерьезна, смерть не стоит внимания. Но в твоем возрасте это прозвучало бы для меня дико, наверное.

— А что не ерунда? — Лайна зачарованно разглядывала Мелани, отмечая, как небрежно собранные пряди светлых волос подчеркивают острую линию скул. — Расскажи.

— Хочешь покопаться у меня в голове? — усмехнулась Мелани. — Отвратительная идея. Хотя что в этом мире вообще есть хорошего? Иди домой, Лайна. Ты вырастешь и скажешь спасибо сумасшедшей старухе за то, что она избавила тебя от своего общества.

В ее тоне было что-то, что не позволило задуматься о новых отговорках. Лайна не успела опомниться, как очутилась на проспекте Мардетт. Шум снова захлестывал ее, щеки лизал холодный ветер, перед глазами плясали разноцветные пятна света от фонарей и витрин, а в ноздри вползал морозный, утонченный, очень взрослый и невыразимо прекрасный аромат духов.

Рядом тихо звякнуло стекло двери. Мимо Лайны прошла женщина в серебристо-серой шубке, и легкий шлейф запаха мгновенно растаял в выхлопах машин.

Надо же. Как просто Мелани ее выставила…

И как просто оказалось поверить в обманутого кондитера…

И как просто управлять детьми. Отмахиваться от них, выставлять за дверь и отгораживаться стеной от их наивности и глупости.