Чужая вина

Открыв камеру, охранник едва заметно мотнул подбородком. Пират поднял руки и расставил ноги на ширину плеч: обязательный личный досмотр. Охранник издевательски хмыкнул. Пират развернулся, спустил штаны и наклонился для следующей процедуры. Охранник хмыкнул еще раз. Пират выпрямился и застегнул штаны, а охранник снова дернул подбородком — на сей раз куда-то в сторону. Пират вышел из камеры.

Они двинулись по коридору. Охранник держался справа от Пирата. Плохая сторона: Пират ничего не видел, ему от этого становилось не по себе, но что поделаешь.

— К тебе пришли, — сказал охранник.

К нему пришли? Пирата никто не проведывал уже много лет.

Когда они проходили мимо камер, Пират своим единственным глазом отмечал знакомые лица, в каждом из которых имелся какой-либо дефект. За углом — снова камеры, четырехъярусные койки, без конца и края. Все это, стоило лишь на миг задуматься, напоминало ему эксперимент, который он видел однажды в кино. Эксперимент над крысами. Разница заключалась в том, что крыс было жалко. Здесь же Пират не жалел никого, включая самого себя. И эта способность быть безжалостным к себе являлась его величайшим достижением. Он спокойно переносил течение времени. Золотая закладка в Библии преподнесла ему этот урок.

— Кто? — спросил Пират.

— Что значит «кто»? — рявкнул охранник.

— Кто ко мне пришел?

— Может, твой адвокат.

Адвоката у Пирата не было. Когда-то был — мистер Роллинз, но уже несколько лет от него не поступало никаких известий.

Они приблизились к воротам. Охранник Пирата протянул клочок бумаги, другой охранник отпер им. Короткий крытый переход, еще одна дверь, на этот раз без замка, — и оба оказались в комнате для свиданий.

Других заключенных там не было. Охранник уселся в конце комнаты и уткнулся в газету, подобранную с пола. За стеклянной перегородкой, у телефонов, сидела молодая женщина, которую Пират никогда прежде не встречал. Она улыбнулась — улыбнулась ему, Пирату. Сомнений не оставалось. Да и не было там больше никого, кому могла быть адресована ее улыбка. Разве что охраннику, но тот читал и не обращал на женщину ни малейшего внимания. На первой полосе газеты какой-то мужчина торжествующе вздымал руки к небу. Пират не знал, кто это.

— Десять минут, — напомнил охранник.

Пират подошел к стене из толстого небьющегося стекла и уселся на средний из трех стальных стульев, привинченных к полу, прямо напротив женщины. Кожа ее лица заворожила Пирата. Никто из здешних обитателей, будь то узники или стража, не мог похвастать такой мягкой, блестящей, пышущей здоровьем кожей. А глаза! Такие чистые белки, словно алебастр… Последнее слово он где-то недавно вычитал, но значение понял только сейчас.

Женщина подняла руку — маленькую изящную ручку с безупречным маникюром и золотым обручальным кольцом на пальце. Пират проводил этот жест взглядом преданного пса. В детстве у него был очень смышленый пес по кличке Снэппи, который умел выполнять даже беззвучные команды. Прошло некоторое время, прежде чем Пират, все еще погруженный в воспоминания о Снэппи, понял, чего от него хотят: чтобы он взял трубку.

Он повиновался. Она заговорила:

— Здравствуйте, мистер Дюпри.

Его настоящее имя. Когда к нему последний раз обращались по имени?

— Здравствуйте, — сказал он и, вспомнив о приличиях, добавил: — Мэм.

Она снова улыбнулась. Ее зубы — опять же алебастровые, маленькие произведения искусства, никогда, казалось, ничего не кусавшие, сверкающие даже сквозь пыльное, грязное стекло, — отвлекали его, и он едва не прослушал ее слова.

— Можете называть меня просто Сюзанна. Сюзанна Аптон.

— Сюзанна Аптон?

Она произнесла и имя, и фамилию по буквам.

— Я работаю адвокатом.

— Да? — отозвался Пират. — Вас прислал мистер Роллинз?

— Мистер Роллинз? — переспросила она.

— Это мой адвокат. Тот, что защищал меня в суде.

Сюзанна Аптон нахмурилась. Применительно к ней это означало, что на ее лобике прорезалась одна крохотная складочка, омолодившая ее еще на пару лет.

— Насколько я помню… — начала Сюзанна, открывая кожаный портфель и вынимая лист из папки с его полным именем, написанным красными буквами: Элвин Мэк Дюпри. — Да, — продолжила она, — мистер Роллинз скончался.

— Умер?

Сюзанна кивнула.

— Неполных десять лет назад.

В этот момент Пират испытал странное ощущение, время от времени посещавшее его и раньше: он будто бы щурился правой глазницей, теперь уже пустой, словно пытался разглядеть что-то, настроить резкость.

— От чего? — спросил он.

— Прошу прощения?

— Мистер Роллинз. От чего он умер?

— Тут не указано.

Пират попробовал представить мистера Роллинза, прикинуть, сколько лет ему тогда было. Волосы у него были с проседью, но это еще не значит, что…

— Впрочем, мой визит никак не связан с мистером Роллинзом, — продолжала Сюзанна. — Вы знакомы с проектом «Справедливость», мистер Дюпри?