Чужая земля

Открыв, я обнаружил на пороге дворецкого. Судя по его виду, он уже собирался уходить, хотя времени после его стука прошло всего ничего. Похоже, он вообще не собирался долго ждать, а стучал только для очистки совести. И старик сильно удивился, увидев меня на пороге комнаты. Удивился настолько, что это было заметно даже сквозь ледяную броню невозмутимости.

«Неужели он думал, что я действительно сбегу отсюда?» – не меньше него удивился я, вспомнив о его предупреждении.

– А, так вы здесь? – загрустил он, но быстро взял себя в руки. – Господин барон приглашает вас разделить с ним вечернюю трапезу. Также он предлагает вам один из его костюмов, но я вижу – вы в этом не нуждаетесь. В таком случае прошу следовать за мной, я провожу вас в обеденную залу.

И, больше не говоря ни слова, дворецкий развернулся и двинулся по коридору. Мне не оставалось ничего другого, как следовать за ним. Я даже не сбегал в комнату за оружием – просто думал, что это будет невежливо по отношению к хозяину замка. По пути я пытался расспросить старика, что он имел в виду, когда предлагал мне бежать отсюда. Но он на мои вопросы не реагировал, предпочитая хранить гробовое молчание. Поэтому, через несколько минут, так и не добившись от него никакой полезной информации, я прекратил свои расспросы и оставшийся путь мы прошли в молчании. Не знаю, о чем думал старик, но я в это время размышлял о его словах и о том, что бы они могли значить. Всю дорогу меня грызли сомнения и предположения одно страшнее другого. Вот только ничего путного в голову не лезло и поэтому в обеденный зал я вошел мрачнее тучи.

Стол в зале уже был накрыт и за ним в данный момент расположился чему-то едва заметно улыбающийся барон. Увидев меня, он улыбнулся еще шире, будто радовался чему-то очень хорошему.

– Прошу, присаживайтесь, где вам будет удобно, господин герцог, – приветливо сказал он, поднимаясь навстречу, и махнул в сторону свободным стульев.

Я занял больше всего понравившееся мне место и стал настороженно смотреть по сторонам. Сейчас я начинал сильно жалеть, что решил оставить оружие в комнате.

«Хорошо хоть книгу с собой прихватил – с ней мне гораздо спокойнее, – с некоторым облегчением подумал я и расстроено добавил. – Но с мечом было бы гораздо спокойнее, да и арбалет не помешал бы. А так, что я могу сделать в случае опасности? Да практически ничего – книга слишком медленное оружие. Разве что улететь получится».

Радости мне эти мысли не добавляли, и я все больше склонялся к мысли, что мне надо бы отсюда поскорее валить. Удерживали меня от этого шага три вещи. Во-первых, я был страшно голоден и готов отдать очень многое за нормальный ужин. Во-вторых, на улице, судя по звукам, до сих пор шел дождь, и мне как-то не улыбалось бродить там по колено в грязи в поисках какого-то круга. Особенно если учесть, что я только что от этой грязи отмылся. И в-третьих, на улице было действительно ОЧЕНЬ темно, а призрачный круг в темноте хрен найдешь.

Сейчас передо мной был выбор: или послушаться неясных подозрений и сбежать, или рискнуть шкурой и переждать дождь в тепле и сухости. Чаши весов колебалась, и я никак не мог ни на что решиться. И когда уже собрался было сделать от гостеприимного барона ноги, на иную чашу весов упало нечто очень весомое. Нечто в виде запеченного целиком кабана, которого внесли слуги. А за кабаном последовали и другие блюда: печеная же мелкая птица, различные фрукты и овощи, просто жареное мясо и многое другое. Желудок от такого изобилия чуть не сошел с ума и принялся активно выделять желудочный сок, от чего меня жестоко скрутило. Именно последнее обстоятельство стало решающим – я понял, что если сейчас не поем, то просто переварю сам себя. Вот и все. И набросившись на еду, я сделал свой выбор.

Утолив первый и самый сильный голод, я бросил короткий взгляд на Фандара и похолодел. Барон ничего не ел и очень внимательно смотрел на меня. При этом его глаза словно светились изнутри. Он смотрел на меня так, будто я был сочным куском мяса, а он голодным нищим. От этого взгляда у меня кусок встал поперек горла, и я закашлял. Откашлявшись, я вновь посмотрел на хозяина замка, но теперь он вел себя как обычно. Но я больше не мог есть – мой необычайный аппетит куда-то подевался, а вместо него пришли прежние сомнения.

«Ну что же, погостили – пора и честь знать, – думал я, вяло ковыряясь в мясе. – Хотя как-то не хочется мокнуть под дождем из-за глупых подозрений. Но больно уж странно смотрел он на меня. Пожалуй, не стоит рисковать. Всяко лучше мокнуть под дождем, чем расстаться с жизнью. Только сваливать нужно тихо, чтобы наш гостеприимный аристократ не обиделся и не решил устроить мне экскурсию по своим темницам. Решено: ухожу сегодня же ночью. И уходить буду по-английски, то есть не прощаясь».

– Почему же вы не едите, господин Мара, – вдруг спросил меня барон. – Неужели повар плохо приготовил или вы предпочитаете что-нибудь другое?