Чужая земля

– С ремонтом со временем разберемся. Мне пока есть, где жить. Это просто вложение средств, – заверила я ее.

– Я помогу. С ремонтом. Я ведь умею, – теперь Джаныл тараторила быстро-быстро. Как будто боялась, что я передумаю и велю ей убираться подобру-поздорову. – Вы только материалы купите. Обои, краску, плитку. А я штукатурить умею. И красить. И клеить. А с плиткой мне ребята помогут. Земляки. Они в двух кварталах отсюда на стройке работают. По ночам работать будем, все сделаем.

– Значит, ты все-таки не совсем одна.

– Нет. Диаспора помогает. Не деньгами, конечно. Но плечо подставляют, если уж совсем беда.

– А с родителями ты общаешься? Они хотя бы внука видели?

Девушка повесила голову.

– Нет. Сначала стыдно признаваться было. А потом, где-то через год, как Афтан родился, отец умер. На стройке с высоты упал. Куда я к маме поеду? Она и так с младшими осталась. Зачем ей лишний рот. Братья помогают, конечно. Тоже на заработки в Россию уехали. В Санкт-Петербурге живут, не в Москве. Старшему, тому, кто после меня родился, уже квартиру купили. Теперь семье следующего на квартиру копят.

– Это как? – не поняла я.

Мое стремление пойти с коляской в парк давно было забыто. Я присела на скамейку рядом с Джаныл и Афтаном и с интересом слушала ее рассказ о нравах и обычаях, про которые я, признаться, к своему стыду, совсем ничего не знала.

В большинстве семей, поставляющих рабочую силу в Россию, сохранялся традиционный уклад, согласно которому родительский дом, а вместе с ним и обязанность помогать стареющим родителям доставались самому младшему сыну в семье.

Девочки выходили замуж и в раскладе не учитывались, а старшие братья уезжали на заработки, выделяя с зарплаты довольно значительный куш в общесемейный кошелек. Если семьи братьев оставались дома, то переводы отправлялись им. Зачастую жены всех братьев селились вместе, чтобы расходовать средства экономнее. Часть денег из общего кошелька шла на помощь родителям, а остальное оставалось в копилке, месяц за месяцем складываясь во вполне приличную сумму.

К примеру, первый брат Джаныл, работающий в Питере таксистом, перевез в город на Неве всю семью, оформил гражданство и недавно на средства из общесемейного фонда ему без всяких ипотек купили двухкомнатную квартиру. Теперь собирали на жилье для следующего брата, и на это тоже скидывались все работающие члены семьи.

Вклад был соразмерен доходу и составлял сорок процентов от получаемой зарплаты. Никто не роптал и не жаловался, поскольку так было принято, и именно так жили все друзья, многочисленные родственники и знакомые.

– У вас молодые семьи в кредиты влезают. Это же долговая яма на двадцать, а то и больше лет вперед. Почти всю зарплату на ипотеку отдавать надо. А тут родные помогают. Квартира сразу выкупается, без всяких долгов и переплат банкам, – рассуждала Джаныл.

– Но в семье ты старшая, а тебе не помогают, – сказала я. – Где же тут справедливость.

– Девочки не считаются, – покачала головой Джаныл. – Судьба девушки замуж выйти, слезть с отцовской шеи, чтобы муж содержал. Это мужская забота содержать жену и детей. Понятно, что жены тоже стараются работать, чтобы жить полегче было. С женских зарплат отчислений в семейный кошелек нет. Что заработала – то твоей семьи, твоих детей. Все большие расходы на мужчинах. На этом у нас все держится. Моя вина, что я замуж не вышла. Без мужа родила. Мой позор. Моя ответственность. Поэтому мне моя семья помогать не должна. И не будет.

Мне все услышанное казалось какой-то средневековой дикостью, но свое мнение я благоразумно удержала при себе. Я уже решила, что помогу этой молодой женщине и ее ребенку. Выглядела она вполне прилично. И то, что три года ухаживала за старенькой женщиной, причем делала это искренне и с душой, тоже говорило в ее пользу.

Мне пришло в голову, что Джаныл, вполне возможно, могла бы пригодиться мне в качестве няни для Мишки. Но для того, чтобы принять столь судьбоносное решение, к девушке нужно было для начала присмотреться. Так что пусть пока поживет по соседству, поработает в магазине, а там видно будет. Если, и правда, поможет с ремонтом, так и вообще отлично.

Вернувшись с прогулки и покормив Мишку, я дождалась, пока он уснет, и позвонила Виталию, чтобы сообщить, что согласна купить соседнюю квартиру. Он, как и следовало ожидать, обрадовался.

– Я сейчас же позвоню своему риелтору, чтобы тот показал тебе квартиру. Подключу юристов, чтобы побыстрее выселить оттуда прописанную мигрантку. А когда все юридические тонкости будут позади, я найму дизайнера и забацаю вам с Мишкой такой ремонт, что закачаешься.

– Стоп, Виталий, – решительно сказала я. – В том-то и дело, что ничего этого не надо.

– Чего не надо? – не понял Миронов.

– Адвоката, выселения, дизайнера. Я познакомилась с той девушкой, что прописана в этой квартире. Ее зовут Джаныл, а ее сына Афтан. Они из Киргизии. Им совершенно некуда идти, поэтому пусть они пока остаются и живут, сколько им нужно. Я помогу Джаныл оформить гражданство и найти работу, и только после этого они съедут.