Чужая земля

Она подписала обещание соблюдать Конституцию Российской Федерации, оплатила госпошлину в размере семи тысяч рублей (за себя и за Афтана), приложила к заявлению необходимые фотографии и в тот момент, когда решение о получении ею гражданства уже приняли, радовалась как ребенок.

Она то и дело совала свой новый российский паспорт под нос то мне, то Сашке, то гостящему у нас Антону. Она даже Виталию умудрилась его показать, хотя знала, что он ее не жалует. Мой любимый мужчина только хмыкнул под нос, но ничего не сказал.

Свои комментарии он оставил на более поздний срок, когда мы уложили Мишку и остались одни.

– Ну что, «спасение рядового Райана» прошло по плану? Теперь, когда оно позади, уже можно начинать надеяться, что это существо с раскосыми глазами исчезнет из нашей жизни и освободит квартиру?

– Виталий, не зли меня. Она не существо, а человек. И за то время, что я ей помогала, она не сделала ничего, чтобы я об этом пожалела.

Говоря так, я совершенно не кривила душой. Ремонт в квартире, в которую в скором времени надлежало переехать Сашке, подходил к концу. Уже были закуплены строительные материалы для последней комнаты. Оставалось только решить, где и как снять квартиру для самой Джаныл.

Признаться, я обдумывала вариант, как предложить Джаныл пока перебраться в мою служебную квартиру, от которой я не собиралась отказываться после переезда к Виталию. А зачем квартире стоять пустой, если за ней кто-то может приглядывать. Разумеется, я не собиралась брать с Джаныл деньги, но считала разумным, чтобы она оплачивала коммунальные платежи. И ей не накладно, и мне выгодно.

Сашка уже заявила, что, переселившись в двушку, будет оплачивать коммуналку сама. Со своих рекламных доходов, которые ей приносил ее блог, она вполне могла себе это позволить. Я немного грустила от того, что моя дочь во второй раз предпринимает попытку начать самостоятельную взрослую жизнь. При этом теперь совсем одна.

Сашка рассказала мне о предложении, которое сделала Антону, и о его отказе переехать к ней. С одной стороны, не скрою, я испытала некоторое облегчение. Мне не хотелось, чтобы моя дочь так скоро снова попыталась начать фактически семейную жизнь. Рана, нанесенная изменой Фомы Горохова, еще слишком свежа. Второе разочарование могло нанести психике серьезный удар.

Кроме того, я всегда считала, что решение о совместной жизни должно быть взвешенным и серьезным. И мне импонировало, что новый друг моей дочери подходит к этому вопросу именно так. Это была позиция взрослого человека: заявить о своей неготовности к принятию ответственности. С другой стороны, я просто физически чувствовала исходящие от Саньки флюиды разочарования. Я тревожилась, что моя дочь может снова почувствовать себя отвергнутой, хотя и видела предпринимаемые Антоном попытки сделать все, чтобы этого избежать.

Он не пропадал, писал и звонил, регулярно приглашал Саньку на свидания или приходил к нам домой, был безукоризненно вежлив со мной, крайне доброжелательно относился к Мишке и вообще делал все, чтобы не казаться временным пассажиром на этом корабле. Что ж, поживем – увидим.

Виталий и вовсе полагал, что Сашке полезно очередное напоминание о том, что мир не крутится вокруг нее и ее желаний. Навык отвечать за себя и в любой ситуации рассчитывать только на себя он считал полезным и для мужчин, и для женщин. Я в этом с ним была полностью согласна, хотя и указала на то, что в отношении меня он делает все, чтобы минимизировать последствия этого с годами въевшегося в кровь и плоть навыка.

– Тебе просто повезло, что в твоей жизни появился я, – серьезно сказал Виталий. – Но до встречи со мной ты хорошо справлялась сама. Мы не знаем, повезет ли Сашке найти такого же надежного человека или нет, так что приобрести то, что ты называешь навыком, совершенно не лишнее. А Антон этот парень хороший и вдумчивый. Жаль, что я в его годы таким не был.

Признаться, я не очень поняла, что он имеет в виду, но переспрашивать не стала. Сама я в двадцатых числах мая все-таки перебралась в квартиру Виталия. Правда, с собой я забрала только самые необходимые вещи, даже летней одежды взяла минимум, искренне полагая, что всегда можно съездить за тем, что вдруг понадобилось.

Мишкины «прибамбасы» тоже остались щедро разбросанными по старой квартире, потому что в своей Виталий после ремонта для детской комнатки купил все новое. Я ужасалась подобной расточительности, но в то же время и умилялась ей. Сразу после переезда к нам начала ходить выбранная после тяжких раздумий няня.

Звали ее Анной Ивановной, лет сорока трех от роду, не очень высокая, пухленькая, словно вся состоящая из ямочек. Они были на ее щеках, локтях, под коленками, и все вместе производили впечатление чего-то очень мягкого, доброго и домашнего.