Чужая земля

Кроме обширной работы по законодательству и бесконечной писанины и обсуждений, много времени уходило на составление нового учебника языка. Одит, отец Хати, оказался на редкость дотошным человеком и работа с ним занимала у меня не меньше часа ежедневно. Мы уже оба пробовали писать на новом языке и, думаю, скоро можно будет открывать первую школу.

Но самое интересное, что именно Одит натолкнул меня на мысль, что я гораздо богаче, чем я думала раньше. В этом мире вообще не было кошек. Нет, львиная шкура висела на одной из стен в бывших покоях фараона. Были пятнистые гепарды и роскошные барсы. А вот просто кошек никто не видел. И в качестве великой награды за свои труды Одит попросил у меня – котенка!

Надо сказать, что Бася вполне благоденствовала. Титул зверя Великого Ра закрепился за ней мгновенно и позволил ей безнаказанно гулять, где угодно. Я сама видела, как ей почтительно кланялись слуги и солдаты!

Котята росли, давно уже занимали пару комнат при моих покоях, где им поставили целый ствол сухого дерева с ветками, по которому они любили скакать. Их игрушки – глиняные и тряпичные мячики валялись по всему дворцу. Но все они отличались не слишком пакостными характерами, послушно ходили в чистые песочные лотки, а прославились на весь Мемфис тем, что давили мышей и крыс.

Ну, надо сказать честно – крысят, а не крыс, и не все, а только Бася. Но мышковали котята все и вполне успешно. Так что я решила на некоторое время позволить им плодится бесконтрольно, стараясь получить максимально разнообразную смесь генов. А вот уже их котятами я и буду награждать особенно отличившихся людей.

Первую статую Баськи, изваянную из какого-то темного камня в полный кошачий рост мне преподнесли в подарок в день окончания зимы.

Глава 33

Я первый раз в жизни наблюдала, как выглядит начало года. Отсчет года велся от момента разлития Нила. Этот период охватывал целых четыре месяца и назывался – ахет.

Ахет – начало жизни. На древнем языке слово значило – разлив. Но именно разлив Нила по опустошенным хамсином землям и был началом новой жизни.

Прекращены все сельскохозяйственные работы.

Воды реки поднимаются и ужасно смердят. Первые дни ахета несут гнилую воду болот, мутную, зеленоватую, совершенно непригодную для питья.

Потом, постепенно, добавляются красные воды Голубого Нила.

Эту воду уже можно пить, хотя вид у нее – страшноватый. Если набрать в стакан и дать отстояться – почти четверть займет черный осадок! Да и сама отстоявшаяся вода будет иметь красноватый цвет. Но, как ни странно, она достаточно долго не портится в открытой посуде, да и на вкус кажется приятной.

Постепенно я понимаю, что капризничай-не капризничай, а другой воды просто нет!

Раньше, по рассказам Имхотепа и Хасема, почти все четыре месяца разлива тратились на всевозможные религиозные празднества. Да и сейчас по привычке Нил полон нарядных лодок. Но никаких приношений жрецам, церемоний и служб разным богам. И никаких жертвоприношений! Все храмы стоят закрытые, при них оставлено по два-три жреца самого низкого ранга только с одной целью – сохранить имеющиеся при храмах свитки в целости. И разрешены уроки для подростков.

К каждому храму в каждом городе приставлена охрана из нескольких воинов. Они отвечают за сохранность богатств и следят за жрецами. Сильно подозреваю, что не обошлось без превышения власти. Возможно, кто-то из вояк и ведет себя не лучшим образом. Но и изменить пока я ничего не могу – слишком мало времени прошло и слишком мало у меня нужных людей. Пройдет не меньше пары лет, пока все храмы и школы при них можно будет перевести на обучение на новом языке.

У Одита уже набрана небольшая группа молодых смышленых писцов, которых он обучает лично. Через несколько месяцев, сдав экзамен мне, они наберут свои группы.

Нет смысла обучать в школах сейчас. Лучше подождать пару лет и начать учить уже не иероглифам, а нормальному письму. А правописание и всевозможные правила выработаются сами, в процессе. Уже сейчас Одит ведет отдельный свиток с замечаниями. Думаю, со временем он и станет автором первого учебника.

Заодно ахет это и время перевозки крупных грузов. Воды реки медленно, но уверенно тянут тяжело груженые ладьи и плоты. Везут зерно и ткани, пиво и сухофрукты, скот и древесину. То, что потребовало бы гигантское количество вьючных животных и множество надсмотрщиков за ними, Нил медленно, но верно доставит сам.

По стойкой привычке, возникшей еще в сезон шему, когда собирали урожай и прятались от хамсина, ежедневно собираемся на совет в моем кабинете. Только те люди, кому я безоговорочно доверяю. Те, кто уже давно знает о моих проблемах с памятью и не удивляется странным вопросам.

Кроме Имхотепа, Хасема и Идогба всегда присутствует Сефу. Технически он по-прежнему – всего лишь телохранитель. Он сам выбрал себе эту должность и отказался от других постов.

– Прости, Инеткаус, но я – воин, а не чиновник. Да и не хотел бы я доверить твою жизнь кому-либо другому.

Но именно Сефу я и поручила организовать одну интересную службу.